Читаем Автономное плавание полностью

И верно. Стрешнев вскоре появился.

- Хорошо, что вы здесь. Я вас попрошу заняться встречей гостей. Мне просто не до них.

- А что за гости?

- Пойдут с нами. Пока разместите их в гостинице, Дубровский обо всем знает. Надо Баринова предупредить. Покормите их, а заодно и сами позавтракайте. До обеда займите их чем-нибудь. Катер подойдет ко второму причалу через пятнадцать минут, так что поспешите.

Оказывается, Баринов обо всем знал и сейчас с другими двумя матросами переставлял койки, освобождая для гостей комнату. Убедившись, что тут все будет в порядке, Аксенов побежал на причал. Рейсовый катер уже входил в гавань.

Гостей оказалось семеро и все с багажом. Двое океанологов с помощью матросов осторожно вытащили на причал четыре ящика. Судя по предупреждающим надписям, в ящиках была аппаратура. Специалист по акустике подал с катера два увесистых чемодана. Двое операторов и режиссер военной киностудии тащили камеры и коробки с пленкой. И только ихтиолог вышел с небольшим чемоданчиком.

Пришлось разыскивать машину, чтобы все это перевезти. Выручили строители, для них этим же катером привезли гвозди.

Оператор по дороге несколько раз останавливался и повторял:

- Нет, вы посмотрите, какая панорама! На полюсе такой не будет.

Из этого Аксенов заключил, что лодка, видимо, пойдет на полюс, киношники - народ осведомленный, хотя, подчас, и болтливый.

16

Но достижение Северного полюса было не главной и далеко не единственной целью похода. Главным было изучение мало исследованного района Арктики, возможности использования его для плавания подо льдами. Попутно лодка должна была в районе полюса поставить автоматическую метеостанцию и на всем пути следования тщательно изучить гидрологическую обстановку и обитаемость глубин Арктики. Собственно, последняя часть задачи возлагалась лишь на ихтиолога, но один он, разумеется, много не сделает, и Стрешнев поручил штурману всячески содействовать "рыбьему профессору", как окрестили ихтиолога матросы.

И то, что полюс был на втором плане задачи, лишний раз напоминало Стрешневу разговор с главкомом о повседневности и будничности подледных плаваний. Конечно, зайдя на полюс, они не станут его первооткрывателями. Там уже побывали другие лодки. "Но ведь сейчас мы не просто повторяем их путь. Задачи с каждым походом все более усложняются, и в этом смысле всякое новое плаванье является первооткрытием чего-то. И очень важно, чтобы каждый матрос ощущал это", - думал Стрешнев.

Вскоре после того, как лодка вышла из гавани и погрузилась, он, объявляя по трансляции задачи похода, счел нужным добавить:

- Мы идем в такой район Арктики, куда не заходила ни одна лодка. Нам предстоит высокая честь первыми обследовать и изучить его. И я твердо верю, что каждый из вас отнесется к этому с должным пониманием и ответственностью...

- А все-таки жаль, что не сразу к полюсу идем, - сказал потом Аксенов. - Само слово "полюс" звучит романтичнее. По-моему, и матросы несколько разочарованы.

- Возможно. А вы при случае объясните им, что сначала выполняется самая главная и самая трудная часть задания. Ведь случись на переходе к полюсу что-нибудь, придется возвращаться, не обследовав важный район.

Собственно, он и сам мог бы объяснить все это матросам. Но он преднамеренно вовлекал в это Аксенова, полагая, что с такой животрепещущей в данный момент темы замполиту легче будет начать любой разговор. И вообще пусть пройдет по отсекам, посмотрит на людей в работе.

А работали они много, хотя до кромки паковых льдов было еще далеко. Проверялись на всех режимах приборы и механизмы, даже те, в работе которых сейчас не было особой нужды. Океанологи начали свои измерения, ихтиолог брал первую пробу. Осипенко, штурман и представитель гидрографического управления Кошелкин изучали карту района, обращая внимание главным образом на глубины. Но промеры здесь производились лишь по маршрутам проходивших когда-то ледоколов и ледовых станций, а там, где глубины были обозначены, рядом с четырехзначной цифрой можно было встретить и двузначную. А двузначные - это уже опасно. Высота лодки от киля до ограждения рубки составляет много метров. Толщина льда в обследуемом районе по прогнозам около тридцати метров. К этому надо прибавить минимально допустимое расстояние от рубки до нижней кромки льда, да еще оставить несколько метров под киль. Даже при глубине в сотню метров придется пролезать между льдами и дном океана.

Представитель гидрографического управления Кошелкин прибыл лишь накануне выхода, предварительную прокладку Горбатенко сделал без него, и сейчас, просматривая ее Кошелкин озабоченно говорил:

- Идти тут - все равно, что продергивать нитку в ушко иголки...

- С той лишь разницей, что нитку, если не попадешь с первого раза, можно попробовать вдернуть и во второй раз и в третий, - заметил Осипенко. А нам ошибаться нельзя...

И Стрешнев, разделяя их беспокойство, уже подумывал уменьшить скорость хода при плавании в этом районе. В графике похода есть резервные сутки на непредвиденные обстоятельства, не израсходовать ли хотя бы часть эти суток?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное