Автономность

– В публичных сетях мы не связаны уже не менее двадцати пяти лет. А сюда мой след не приведет. Я приняла меры предосторожности.

Она похлопала по своему ножу, который автоматически направлял все ее входящие и исходящие данные через анонимную сеть, которая протянулась по всей Земле и, по крайней мере, через два исследовательских комплекса на Луне.

Криш посмотрел на нее с сомнением. Ей захотелось схватить его за эластичный пиджак из искусственной шерсти и заорать, что она знает, что делает. Неужели он не понимает, что этот проект для нее важнее всего на свете? Нет. Он не знает, что такое плата за риск.

– Слушай… Люди отравились моим препаратом. Я должна это исправить.

Криш взглянул на руки Джек, лежавшие на столе. В новостях настало время рекламной паузы, и через руки Джек прошла голограмма – логотип «Закси» – человекоподобная буква «Z». Буква танцевала с женщиной, которая освободилась от сексуальной дисфории благодаря новому препарату под названием «Истома». На лице Криша появилось безжалостное выражение, которое Джек ни разу не видела, когда они были любовниками.

– Ну, тогда за работу.

Когда Криш и Джек вышли из кухни, Мед рассказывала о проекте женщине, чьи черные волосы росли пушистыми островками вокруг лиловых лиан, укорененных в коже ее головы. Они обсуждали, как интегрировать в новую терапию уже существующие методы борьбы с зависимостью. На утреннюю лабораторную работу пришли студенты, и некоторые из них подошли познакомиться с новым исследователем, чье полночное прибытие уже дало пищу для слухов.

Джек, наблюдавшая за ними, была вынуждена признать, что «Свободная лаборатория» действительно напоминала идеальную исследовательскую организацию, о которой они с Кришем мечтали во времена «Желчных таблеток». Все, что они производили, было не запатентовано. Все свои формулы и статьи они выкладывали в открытый доступ. Почти каждый, даже не студент, мог пользоваться оборудованием лаборатории, если у него была интересная идея.

Конечно, здесь никто не занимался пиратством – по крайней мере, официально, – хотя иногда это был лучший способ спасения людей. Кроме того, их работа рано или поздно становилась частью интеллектуальной собственности крупных обладателей патентов. А такие компании, как «Закси» и «Фрессер», постоянно вербовали здесь талантливых ученых.

И все же лаборатория была достаточно свободной, чтобы укрывать пирата, которого Международная коалиция собственников с радостью убила бы. А это кое-что да значило.

Весна 2119 г.

На начальных этапах «Свободная лаборатория» располагалась глубоко под землей, в пыльной, похожей на пещеру комнате, на дверях которой сто лет назад кто-то вывел по трафарету: «КОМПЬЮТЕРНЫЙ ЦЕНТР». Ее заново подключили к сети, проложили в ней трубы и отделали ее гипсокартоном на деньги из гранта Криша. Однако ремонт шел медленно, так что там оставались десятки недостроенных кабинетов и комнат, в которых можно было исчезнуть.

Однажды вечером, после особенно отупляющей серии тестов Джек напечатала на 3D-принтере тонкий футон, затащила его по лестнице наверх, в недостроенный лофт над холодильниками с библиотеками для секвенирования и заснула за какими-то старыми коробками из-под оборудования. Здесь шум, доносившийся из лаборатории, был приглушен, и в воздухе висел уютный, травянистый запах упаковочной пены. В ту ночь она впервые после ареста как следует выспалась – и после этого в дом Криша уже не вернулась. Все в лаборатории знали, что она живет в лофте, но это не считалось чем-то из ряда вон выходящим для ученых, которые увлечены работой.

На несколько месяцев коробки стали ее спальней, а двумерные фильмы – ее вечерним развлечением. Криш ее не трогал; его поглотила новая роль менеджера хорошо финансируемой лаборатории, а Джек – морозная, хрупкая тишина саскачеванской зимы. Джек поняла, что простота работы была для нее своего рода ГАМК[8] -регулятором: она уменьшала ее перепады настроения, пока Джек решала, что, черт побери, будет дальше.

Весна превращала прерии во взъерошенные зерновые поля, когда Джек встретила Лайлу Аль-Ажу. Лайла была лучшим постдоком Криша, и на ее наполовину выбритой голове красовалась забагованная татуировка. Она должна была меняться, принимая облик хорошо знакомых цветов – но ее программа «падала» каждый раз, когда татуировка превращалась в темно-оранжевый мак. Статичное изображение на смуглой коже придавало Лайле привлекательно рассеянный облик.

Было два часа ночи, и строка программного кода расплывалась перед глазами Джек, когда ее легонько толкнула Лайла.

– Можно я у тебя переночую? – застенчиво спросила она. – Я уже с ног валюсь, а синтез клонов все равно только утром закончится. У тебя же наверху кровать, да? – Лайла указала в сторону лофта Джек, вопросительно изогнув брови.