Автономность

Джек показалось, что она только что прошла какое-то тайное испытание.

– Я рада, что вы пришли. Мы постоянно думали о том, кто же вы на самом деле.

– А я рада, что вы решили заняться настоящей работой, а не просто писать статейки для сайта.

Комплименты Фрэнки всегда были оскорблениями. Они производили на людей опасный эффект – усиливали в них желание еще больше понравиться Фрэнки.

– Вы живете в этих краях? Хотите начать свой проект в «Сигнале»?

– Я думаю о том, чтобы перебраться сюда.

– Вы все еще работаете в университете?

Фрэнки слегка наклонила голову набок.

– Я никогда не работала в университете.

Джек и Криш полагали, что Розалинда Франклин занимается научными исследованиями – все авторы «Желчных таблеток», которых они знали, были студентами или младшими преподавателями. Но Розалинда Франклин никогда не сообщала о своем месте работы. Она просто писала прекрасные программы и яростные, убедительные статьи.

– О, значит вы в индустрии?

– Нет. Я пират.

Прежде чем Джек успела ответить, к ним подошла Лайла.

– Как зовут твоего друга? – спросила она, обняв Джек за талию и поцеловав.

Фрэнки нахмурилась.

– Зачем вы носите одежду, которая привлекает к вам внимание? Вы уже нарушаете общественный порядок; может, не стоит делать это так нарочито? – С этими словами Фрэнки отправилась к лифту.

– Это Розалинда Франклин.

– Которая писала для «Желчных таблеток»?

– Да. Она сказала, что, возможно, переедет сюда и что она хочет нам помочь.

Когда двери лифта стали закрываться, Джек почувствовала, что у нее закружилась голова.

Лайлу оскорбления Фрэнки ранили больнее всего. Когда Фрэнки стала регулярно появляться в «Сигнале», Лайла почувствовала себя неуютно в цветистой одежде. Она стала ковырять дырки в колготках, превращая их в «дорожки», и отрастила длинные, блестящие черные волосы, которые полностью закрыли отлаженную татуировку.

А затем она начала работать вместе с Фрэнки над секретным проектом, и он стал отнимать у нее много времени.

Лайла сказала, что Фрэнки хочет создать программу, которая помогала бы создавать прототипы вакцин от гриппа. Однако в большинстве случаев Фрэнки приходила в «Сигнал» с пустыми руками, уходила с мешком препаратов и возвращалась снова ни с чем. Конечно, многие использовали «Сигнал» для разработки лекарств. Все полагали, что Фрэнки тоже этим занимается. И, может, так оно и было.

Лайла начала прогуливать работу – предположительно для того, чтобы анализировать последовательности ДНК вместе с Фрэнки. Однажды она пропала на целый день, после чего Джек выследила ее в «Сигнале».

– Ты где шляешься? Мне уже надоело постоянно выгораживать тебя на работе.

– Я же сказала – я была с Фрэнки. Ей сейчас очень тяжело, ведь она восстанавливает свой бизнес.

– С тех пор как она приехала сюда, прошло уже несколько месяцев.

– Слушай, ты многого не знаешь о Фрэнки.

– Ты тоже – например, ее настоящее имя.

– Если человек хорошо работает, необязательно знать имя, данное ему при рождении. Она дает вакцины от гриппа и антивирусы людям, которым они не по карману, она помогает наладить производство одному коллективу в Фесе, чтобы он сам мог это делать. Кроме того, ты сама действуешь под псевдонимом.

Джек закрыла глаза и прислонилась к стене, почувствовав, как слой изоляции изгибается под ее рукой. Этот разговор ей совсем не нравился. Все знали, что ее имя – Джудит Чен. «Джек» – ее прозвище, а не псевдоним.

– Значит, вместо того чтобы работать, ты помогаешь ей пиратить лекарства?

– Я ненавижу эту работу. Я ухожу. Фрэнки поможет тебе платить за лабораторию.

Разговор уже перешел в ту стадию, когда задают вопросы типа «какого хрена?»

– Ты ведь понимаешь, что Фрэнки нарушает закон. Да, она делает добрые дела, но, кроме того, продает разные препараты – для развлечения, для вечеринок. Как это помогает жителям Феса?

Лайла пожала плечами.

– С каких это пор тебя заботит соблюдение авторских прав? – ухмыльнулась она.

– С тех пор как я организовала здесь действующую по всем законам «Свободную лабораторию». Ты прекрасно знаешь, что сюда может прийти каждый. Мы ни за кем не надзираем. Но если кто-то узнает, что нас финансируют пираты…

– И что, по-твоему, тогда произойдет?

– Тогда нас ждет не тюрьма, а что-то похуже. – Джек хотелось то ли плакать, то ли блевать, то ли ударить Лайлу по лицу. Она ревновала к Фрэнки, а может, боялась ее. Поэтому она ушла, не сказав ни слова.

Лайла догнала ее на улице, в трех кварталах от их квартиры. Она обняла Джек, и они молча дошли до дома. Джек думала о том, как они познакомились, как приятно пах воздух в то лето в Саскачеване, и о том, как она уже потеряла один континент и свое призвание.

Может, в отношениях между Лайлой и Фрэнки и было что-то странное, но Джек внезапно решила, что она может с этим жить. Она не хотела потерять еще одного любимого человека. И еще один дом. И Джек была вынуждена признать, что проблема пиратства не особенно ее беспокоит.