Автономность

В лагере «Тунис» группа агентов анализировала данные, полученные из Ванкувера и Вегаса, а посредник МКС тем временем пил крепкий кофе из крошечных чашечек. Элиаш запросил немедленный рейс в Саскатун, но Клык ответил, что группе нужно время для того, чтобы оценить обстановку. Паладин и Элиаш останутся на базе, по крайней мере, на сутки, а может, и больше.

Элиашу временно выделили койку, а Паладин приказали оставаться вместе с ним. Койка находилась в экранированной комнате; это было сделано для того, чтобы отрезать солдат от развлечений, которые предлагает сеть. Это также означало, что никто не будет за ними следить.

Внезапно Элиаш захотел пообщаться. Он рассказал Паладин про Вегас, описал наполненный ароматами переулок, где находились магазины «Импортные товары» и «Алисы». Он сказал, что бросил службу в полиции Вегаса, чтобы найти более чистую работу – такую, в которой нет «серых зон», нет полулегальных уловок, позволяющих преступникам заключать контракты между детьми и скользкими типами.

Дело было не в том, что он бежал от возможности предотвращать преступления, связанные с собственностью, ведь теперь он мог помогать людям еще более эффективно. Нарушение прав собственности всегда было противозаконным деянием, и никто в МКС не станет ему мешать устраивать налеты на злодеев, если они занимаются пиратством. Ему больше не нужно мириться с тем, что преступления совершаются в открытую, безнаказанно, и жертвы больше не будут обвиняюще смотреть на его форму. Когда дело касалось интеллектуальной собственности, правосудие было простым и ясным.

Паладин села на койку рядом с Элиашем. Она не не стала ничего ему рассказывать: ей нужно было проанализировать результаты работы. Она развернула проекцию карты Саскатуна на уровне глаз Элиаша. Город, окруженный огромными, управляемыми со спутника фермами, рассекала широкая, извилистая река. В центре города находился университет, отмеченный красным значком. Паладин увеличила здания университетского городка, похожие на рассыпавшиеся кирпичи. Их окружали коричневые ряды сельскохозяйственных лабораторий, в которых работали роботы.

– Нам нужно разработать стратегию, – сказала Паладин. – Очень вероятно, что Джек уже скрылась, но мне кажется, что кто-то в «Свободной лаборатории» знает, куда она отправилась.

Она указала на здание в южной части городка. Оно развернулось в слова «СВОБОДНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ»; они растворились, превратившись в план этажа. Выходов из здания было только два.

– Мы, разумеется, начнем с Криша Патела, профессора, который сотрудничал с «Желчными таблетками», а сейчас руководит «Свободной лабораторией». Я предлагаю прежде всего заглянуть в сеть лаборатории и постараться найти «Лицо со шрамом». Мы приедем на место приблизительно в 2300, так что лаборатория, скорее всего, будет пустой. Возможно, нам удастся добыть достаточно информации, и поэтому даже не придется сообщать Пателу о нашем визите.

Элиаш одобрительно хмыкнул, устроился поудобнее на койке и закрыл глаза.

Паладин обнаружила, что ей по-прежнему тяжело бороться с желанием задавать вопросы.

– Элиаш, ты сказал, что мой ключ автономии временный. Ты не знаешь, сколько он будет действовать?

Человек снова сел, и Паладин распознала на его лице выражение чувства вины.

– Разве это не становится известно автоматически? Я думал, это какая-то программа, которую ты запускаешь.

– Это не программа, – ответила она. – Это больше похоже на пароль, который дает доступ к программам.

– Ли не сказал тебе, когда закончится срок действия ключа? – Выражение замешательства на лице Элиаша сменилось тревогой. – С тобой все нормально? Говорят, после получения автономии у роботов начинаются проблемы.

– Пока все в порядке. Я просто хочу знать, когда… – Паладин неожиданно умолкла. Когда что? Когда она перестанет ощущать необходимость задавать вопросы? Когда она перестанет рисковать – как с теми роботами в Ванкувере? Элиаш ждал, когда она договорит. – …когда это закончится, – наконец сказала она.

Внезапно у Элиаша подскочило давление; электрические сигналы на поверхности его мозга свидетельствовали о страхе.

– Теперь, когда ты стала автономной, ты сожалеешь о том, что мы сделали? – Его вопрос казался неоднозначным – до тех пор, пока он не наклонился и не положил ладони на закрытые щитками волокна ее колен. – Ты по-прежнему чувствуешь то же самое?

У Паладин было много вопросов. Что, по его мнению, она чувствовала? Зачем ему знать это? Чувствует ли он то же самое? Но она молчала. Излишние вопросы лишь осложняли дело.

– Ключ автономности не изменил моих чувств, – ответила она.

– Я так рад, – прошептал он, и с его кожи во все стороны полетели электрические заряды. – Когда я был в Вегасе, все время думал о тебе.

– Я тоже думала о тебе. – Своей правой рукой Паладин почувствовала вкус соли и крови.

– Наверное, твои чувства исходят от тебя настоящей, вот отсюда. – Он прикоснулся к броне над ее мозгом. – Вот почему на них не влияют программы автономности.