Автопортрет, или Записки повешенного

Заранее смоделировать свое поведение в экстремальной обстановке невозможно. Я пережил этот момент, поэтому могу твердо сказать, что мне страшно не было ни на секунду. Причем я не отношу себя к числу очень смелых людей, но в тот миг испуга не было. Не знаю, может, просто я не до конца понимал, что происходит. Иногда кажется, что и сейчас этого не понимаю. Но помню все до мельчайших подробностей, за исключением звука взрыва. Я ничего не слышал, только увидел: вспышка, пламя, посыпавшееся стекло, загоревшаяся обшивка салона и одежда… А страха не было.

В первое мгновение промелькнуло удивление: почему бездействует охрана? Потом я увидел Диму и всё понял. В следующую секунду почувствовал, что у меня горят волосы, дымится одежда, и подумал: можно ли выходить из машины, не будут ли там стрелять? Времени на то, чтобы испугаться, не оставалось, нужно было выживать. Я выпрыгнул из автомобиля и вдруг ощутил, что стал хуже видеть. Позже выяснилось, что у меня был неопасно поврежден один глаз, а тогда я предполагал самое дурное. Первым делом я спросил: что с водителем и охраной? Мне сказали, что с Мишей и Димой не очень. Масштабов случившегося я тогда еще не представлял. Правда, я увидел очень много крови на своей одежде и удивился: откуда? Потом я подошел к зеркалу выяснять, что у меня с правым глазом, вижу им или нет. Только после этого меня повезли в больницу, наложили швы, прочистили раны. Больнее всего было рукам. Палец кипятком ошпаришь – и то на стену готов лезть, а тут все руки обожжены оказались.

После этого я посмотрел на мою жизнь по-другому. То, чем все закончилось для меня, нельзя было назвать иначе, как провидением, счастливым случаем. Я решил, что мне подарена еще одна жизнь, к которой можно относиться значительно более безалаберно, нежели к тому, что подарком не является. Вот так я и отношусь к жизни – как к подарку. Я понял, что либо испугаюсь, забьюсь в угол, постараюсь исчезнуть в тайге, в джунглях, с глаз долой, буду бояться выйти на улицу, буду цепляться за жизнь, либо решу, что это подарок Господа и я весь в его власти. В этом смысле я опасный человек. Я теперь готов был на риск, на который не решаются идти люди, не испытавшие того, что пришлось пережить мне. Скажем, могу наплевать на гнусные публикации обо мне в прессе или пропускать мимо ушей постоянно циркулирующие слухи о новых покушениях, которые готовятся на меня. Писем с угрозами убить немедленно или чуть попозже получаю в достаточном количестве.

Это не значило, что я должен подставлять себя под пули, но появилась вера в судьбу, в промысел – своеобразное бесстрашие. К сожалению, чувство страха, кажется, атрофировалось напрочь. Ни тогда, ни сейчас абсолютно не приходило желание все бросить. Я не испугался и, как только позволило здоровье, вернулся после лечения в Швейцарии. Я вернулся и продолжил то, что делал до этого, без тени сомнения, может быть, еще более рьяно. Каждый принимает свое собственное решение после такого.

Я тут недавно посчитал, сколько раз я должен был помереть. В детстве меня два раза пытались похитить, было и такое (мать вытаскивала меня в последний момент, когда меня уже в машину сажали). У меня было одиннадцать аварий, каждая из которых могла закончиться смертью. Автомобиль переворачивался через крышу, гранату на дверь вешали (приезжали сотрудники милиции, обезвредили гранату, но мне до сих пор неизвестно, кто это сделал), в пятнадцати сантиметрах от меня снаряды проламывали головы и гибли люди. Затем, напился и ночью на снегоходе при скорости 150 километров упал – сломал себе позвоночник. И вот я стал вспоминать такие случаи и насчитал пятнадцать. Пятнадцать случаев, когда с вероятностью больше 50 процентов я должен был умереть. Но были среди них случаи, когда с вероятностью 99 процентов я должен был умереть. Например, взрыв автомобиля, когда погиб мой водитель. Да и с тем же самым снегоходом – вообще непонятно, как я остался жив, когда потерял контроль над машиной.

Если просто провести чистые математические расчеты: предположим, что вероятность выжить равняется 50 процентам. Тогда получается ¹/₂ в пятнадцатой степени. Одно это уже о чем-то говорит. Но это только то, что касается выживания в чистом смысле. А есть же масса совершенно мистических событий. Взять, например, мое знаменитое шато во Франции. Самому дому уже сто лет. И там есть такая длинная лестница, ведущая к морю. Мы приехали туда с женой Леной. И вот мы спускаемся по этой лестнице, а там две большие каменные колонны. Жена подходит к одной из них и видит керамическую пластину с изображением знака зодиака, и это оказывается мой знак – Водолей; мы переходим к противоположной колонне, там тоже знак зодиака, и это оказывается ее знак. То есть вероятность – ¹/₁₄₄. Конечно, в математике это не так уж много, но все же.