Автопортрет, или Записки повешенного

Говорят, что у Ельцина было слишком много власти. Но Путин берет себе еще больше. Он не способен ею пользоваться, потому что рычаги власти должны быть диверсифицированы, распределены. Надо дать больше свободы регионам. Нужно не разрушать, не централизовать власть, а усиливать суды, следить за тем, чтобы работали существующие законы.

Я не сомневаюсь в том, что Путин хочет жить в демократической стране, видеть Россию сильной и ее граждан процветающими. Но выбранный им маршрут для достижения этих целей абсолютно ошибочен. Россия будет продолжать свой медленный распад, жизнь людей ухудшится, их свободы будут абсолютно незащищены. Примеры таких конструкций в мире известны - Португалия, Испания, Чили. Это, безусловно, рыночная экономика, но она неэффективна. Известно, что и Португалия, и Испания входили в число беднейших стран в Европе, хотя экономика у них была такого же типа, как, скажем, в Германии. И понятно, почему они были такими бедными - потому что их рынки монополизировались государственными чиновниками или теми, кто имел доступ к чиновникам. Такая экономика менее эффективна, чем открытая, рыночная.

Что необходимо делать в данных условиях? Есть два параллельных пути. Во-первых, попытаться убедить президента в том, что он совершает ошибку. Те, кто считает себя ответственными политиками в России, должны открыто и честно заявить о своей точке зрения. В России это сделать достаточно сложно, потому что каждый, кто в последние десять лет жил активной жизнью, - особенно предприниматели и политики - рискуют, что против них будут заведены уголовные дела. В точно такой же ситуации находятся и те, кто сидит в Кремле. Если люди в Кремле думают, что они могут завести против кого-то уголовные дела и остаться в стороне, они глубоко ошибаются. Всякого, кто не проспал последние десять лет, можно посадить за решетку. Поэтому очень важно объяснить президенту и его окружению - без страха, - что он находится на ложном пути.

Необходимо создать некоторые ограничения политической власти. Ситуацию, образовавшуюся в ходе парламентских выборов 1999 года, в то время описывали как столкновение двух основных сил: команды Лужкова и Примакова и команды Кремля. Коммунисты уже в счет не шли. Победитель получал огромную степень политической свободы. Если бы победили Лужков и Примаков, большинство в Думе получило бы «Отечество - Вся Россия», а не «Единство». К сожалению, Путин делает все то же самое, что делал бы Лужков, окажись он в Кремле, или Примаков. Я просто думаю, что они делали бы это грамотнее, потому что они - искушенные политики. Но их цели отличались бы от целей Путина.

Я хочу повторить, что Путин имеет в виду демократические задачи, он думает о демократии в России. К сожалению, ему просто не хватает политического опыта, и без этого образования он не может понять, как достичь своих целей. Он считает, что можно построить демократию авторитарными средствами. Я тоже когда-то говорил, что мы хотим демократии, но в данный момент переживаем такой период, когда невозможно добиться демократии демократическими методами. К сожалению, то, что происходит сейчас, доказывает, что это - ошибка, от которой я сам пострадал. Как только ты отступаешь от демократических принципов при переходе к демократии, ты разрушаешь демократию. Огромное политическое пространство, которым в данный момент обладает режим, должно быть ограничено.

Вторая задача сегодня - помимо открытого объяснения президенту и его окружению, что происходящее сейчас является губительным для России, - состоит в создании нормальной, конструктивной оппозиции. Режим уже создал предпосылки для этого. Он оказал настолько сильное давление на элиты и общество в целом, что даже те, кто раньше был на ножах, сейчас объединяются вокруг общего дела. По сути, Путин объединил вокруг идеи не помогать ему, а препятствовать в первую очередь людей из политической и деловой элиты, крупного бизнеса, крупных предпринимателей. Возможно, крупный бизнес не пойдет в первые ряды, но он поставит своих представителей.