Автопортрет с отрезанной головой или 60 патологических телег

Покойника так заебали муравьи, что иногда из-за них он забывал о том, что кипятит воду для чая, после чего она выкипала вся и раскаленный как солнце кипятильник с треском оставлял на белоснежном фарфоре черные несмываемые пятна. Покойник бросал давить муравьев и бросался к розетке выключать кипятильник, но было поздно. Потом, в полпервого, приходили люди и говорили Покойнику, что они пришли его расстрелять, тыкали в него указательными пальцами и говорили: “Пиф-паф!”, после чего он падал на деревянный пол своей каморки, дергал ногами и стонал до тех пор, пока на нос к нему не заползал муравей, и тогда Покойник вскакивал, размазывая муравья по носу, и кричал, что кипятильник, увы, взорвался, поэтому нужно ставить чайник. Вместе с чайником он ставил на газ сухую сковородку и высыпал на нее горсть зеленого чая, перемешивая его до появления сладкого запаха, потом обжаривал на этой же сковородке ложку вьетнамского риса, засыпал это все в заварочный чайник, добавлял туда щепотку морской соли и заливал кипятком. Чай пили при свечах, потому что электричество не хотело гулять по проводам покойницкой квартиры, а вызывать электрика ему было лень, но он всем говорил, что таким образом в доме создается более духовная атмосфера, благоприятная для медитации. У него всегда звенело в голове, иногда справа, иногда слева. Если звенело слева, то все было очень плохо, но левый звук приходил к нему редко. Он подолгу сидел в своей кровати, заткнув уши пальцами, и слушал, как звук в его голове меняет тон, блуждая от правого уха до макушки. “Если бы вы знали, как звенит у меня в голове…” — задумчиво бормотал он и все смеялись. Потом Покойник зажигал сандаловую палочку и у какой-нибудь девушки начинала болеть голова от этой вони, а Покойник советовал ей особо не затягиваться, потому что глубоко дышать — вредно, это приводит к гипервентиляции легких и они сгорают от переизбытка кислорода. Потом девушка спрашивала, для чего они все здесь собираются и чего вообще хотят? Странная девушка не знала, что глупо задавать такие вопросы, потому что никто не знает, чего он хочет, а то, что он думает, что хочет, не имеет абсолютно никакого значения. Кто-то сказал девушке, что не хочет быть больше человеком, а хочет быть чем-то совершенно другим, большим, лучшим, но как об этом говорить? Еще кто-то добавил, что конкретно он ничего не хочет, но эти серые и нудные дни, которые идут один за другим, и даже просыпаешься все время в одной и той же постели, и работа та же самая, и состав семьи каждый день без изменений, и даже количество зубов и пальцев на руках, а Покойник сказал, что да, в общем он согласен. Тогда девушка спросила, каких изменений удалось добиться? Кто-то сказал, что это опять глупый вопрос и что нельзя же так сразу. Покойник не выдержал и сказал, что, на самом деле, кроме изменений, ничего и нет.

“Мне показалось, что это как будто вышло из него, — говорила девушка, указывая на Покойника, — и вошло в меня…”

Покойник понял, что произошло нечто великое — ему удалось донести свою мысль до другого человека, не прикладывая для этого никаких усилий, потому что мысль не была мертвой, у нее была душа и поэтому она умела летать из одного сердца в другое и два человека умудрялись на мгновенье побыть вместе в мире, где это совершенно невозможно.

“Покойник! — сказал кто-то строго. — А ведь ты ничего нового не сообщил!”

“Это что, вопрос?” — не понял Покойник и все засмеялись.

“Расслабься!” — сказали ему и смех стал еще громче.

Когда все ушли, Покойник пожалел на мгновенье, что девушка любит другого, а не его, потому что ведь, на самом деле, она любит его, а не другого, но потом он обрадовался этому, ведь если бы она любила его, Покойника, он бы повесился. Он был “покойник”, потому что однажды открыл, что у него нет души, тогда как у всех она, кажется, была и никто не хотел с ней расставаться. А того, у кого есть только тело и ум, а души нет, иначе как покойником не назовешь. Через некоторое время он понял, что у него нет не только души, но и собственного “я”, и когда ему случалось увидеть в зеркале отражение своей пустой оболочки, он изумлялся, как до сих пор она еще живет на этом свете, где есть место только живым.

Потом пришли морозы, полопались трубы и замерзла параша. Покойник стал покупать воду на рынке и ходил срать под покровом ночи за гаражи. “Из-за того, что это происходит в темноте, — говорил он, — я забыл, какого цвета у меня дерьмо…”