Автор чужой Судьбы

— Моё полное имя Замороженный, я уже говорил. У этого имени есть конкретное значение, понятное Автору и Наблюдателям. — нахмурившись, отвернулся от него Замор. — Знаешь, не все создаваемые и ведомые ими миры и истории являются удачными. Даже не так, они могут быть удачными, но Автор по какой-то причине бросает его, перестает писать историю. Такие миры, истории, они называют Замороженными. Иногда они их продолжают, но еще чаще бросают. Представь. — отпустил он вожжи коня, и поднял руки вверх будто обхватывал какую-то картину. — Целый мир застывает в безмолвии, застывают в неподвижности люди и звери, перестаёт шуметь листва, звук просто застывает, не дует ветер, магия, как картинка нарисованная на холсте мира застывает на месте, и даже звезды перестают мерцать. Будто мир в янтаре, всё стоит, всё в неподвижности. Ни мысли, ни движения. История останавливается, а вместе с ней перестает вертеться и мир. И так годами, столетиями… вечность. — его голос дрогнул. — Это даже хуже смерти, ведь уже нет и жизни. Время замирает, и ни боги, ни еще какое-либо существо не может сдвинуть мир с места. Лишь Автор, который уже давно бросил его, может продолжить историю. Ты… даже не представляешь, сколько миров застыли в таком безмолвном, вечном. Навсегда. Его не за что любить. Ведь лишь одна его мелкая прихоть, даже просто плохое настроение и твой мир даже не будет иметь право на смерть. — его голос вновь стал тверже, налился сталью и он повернул свой уверенный, немного усталый но твердый взгляд на Эквила. — И моё имя напоминание им, напоминание того, сколько миров они погубили. Я воля и память замороженных миров, их… послание из вечного безмолвия.

Парень не нашел что ему ответить. Перед его глазами всё еще стояла картинка такого застывшего на тысячелетия мира, перед глазами стоял его город, застывшие друзья и соратники, на фоне будто пожелтевшего пространства, как-будто мир находился в том самом янтаре, которую кто-то как ненужный сувенир отставил в темные закоулки подвала. Где и забыл о нем. У него была хорошая фантазия. Бурная. И Замор смог его впечатлить. И даже немного напугать.

— Ты кажется говорил, — в горле резко пересохло, и мир для него стал внезапно менее безопасным. Шерид, вот же бурная фантазия. — что история движет мир. Почему именно история?

— Потому-что историю пишет Автор, этой историей он движет мир. Он отвечает и влияет лишь за неё, мир же сам подстраивается под историю. Это как механизм. Ты знаешь, что такое механизм? — нахмурился он, спросив у Эквила.

— Да, конечно. Гномы в них сильны. — кивнул он.

— Так вот. Представь ручку, которую если начать крутить, начнет двигаться более массивный и сложный механизм, там тысячи и даже сотни тысяч шестерней и других деталей, на которые у того кто крутит ручку нет ни желания ни времени обращать внимания, разобраться в них. Есть лишь небольшая ручка, которая двигает весь этот огромный механизм. — изображал он человека что крутит ручку по кругу. — Тот кто крутит её, это Автор, он движет историю, её главная движущая сила, ручка это история, на которую Автор напрямую воздействует, а остальной огромный механизм, это мир. Пока крутят ручку, механизм работает, мир движется. Но как только рука отпускает её, она перестаёт крутиться… и всё. Механизм останавливается, мир замирает. История движет мир, а её Автор.

— Какой… грустный взгляд на мир. — слегка даже передернулся Эквил. — И это ждет всё миры? — он даже заинтересовался такому взгляду на всё сущее, от классического взгляда отличается довольно таки сильно.

— Почему-же, всё не настолько плохо. — хмыкнул он, настроение видимо стало вновь улучшаться, или он просто притворялся. — Многие истории также заканчиваются, Авторы дописывают их до конца, убирают ручку. И механизм продолжает крутиться сам, ему больше не нужна помощь. Мир начинает жить своей жизнью самостоятельно. Без чужого влияния. Идеальный вариант.

— У тебя довольно широкие познания о твоём устройстве мира. — задумчиво произнес Эквил, размышляя задавать ли следующий вопрос или не усугублять его расстройство. — Тебе кто-то рассказал об этом или ты сам…, - неоднозначно махнул рукой парень, но слово "придумал" так и читалось на губах.

— Мне показали. Не единожды. — расслабленная улыбка превратилась в оскал. — Этого хватило, чтобы поверить. Автор оставлял своих марионеток и уходил, оставляя раны в их душе. "Конец истории", пишут они в своей книге Судьбы. Это значит, что Автор показал свой сюжет, марионетки выполнили предрешенные телодвижения, отсутствие выбора, даже если выбор есть. Ненавижу быть марионеткой.

— Знаешь, ты интересный человек. — внезапно честно высказался Эквил. — Я никогда не встречал настолько хмм… своеобразных людей. Думаю. С тобой будет интересно.

— Это да. — расплылся Замор в широкой улыбке, веселый он человек несмотря на пессимистичный взгляд на мир и свою судьбу в нем. — Мне тоже будет с тобой интересно. Ведь история пишется.

***