Автор её беременности (СИ)

Молодая доктор, сидящая рядом тут же пересаживается к нему и осматривает рану. И впрямь царапина. Она обрабатывает ее антисептиком и залепляет пластырем.

— Зафиксируйте ранение у себя! — требует Руслан, — Всё больше этому придурку годков прибавится, — И ее побои тоже снимите! — указывает его перст на меня.

— Да, конечно, естественно, — кивает врач.

— Дети шевелятся? — внезапно спрашивает он с тревогой.

— Да. Крупненький слева. Наверно тоже испугался.

— Еще бы! — подтверждает Руслан, — А девочка?

— Девочку не чувствую сейчас. Но толкалась, когда Андрей угрожал мне.

— Идиот! И детей напугал и тебя ударил, мразь! Еще и в холоде держал! Сашка, Сашенька! — присаживается он ко мне и кладет голову на грудь, — Я чуть с ума не сошел. Думал, что всё, потерял тебя. Как я мог отпустить тебя? Больше никуда не отпущу!

— Отпустишь, Руслан, — тихо, но твердо, одними губами, говорю я, — Отпустишь!

***

В палате той же частной клинике, где мы делали УЗИ сегодня утром, я лежу, отдыхая после многочисленных осмотров и анализов. Врачи настаивают на полном покое до выявления отсутствия угроз.

Руслан находится рядом со мной всё это время — отлучается только для того, чтобы переодеться в чистую, привезенную водителем рубашку. Он отвлекает меня от грустных мыслей, не давая впасть в депрессию, не допуская ни единой возможности остаться один на один с перенесенным стрессом и осознать весь ужас случившегося.

Ужин нам сервируют в палате, и Руслан разве что с ложечки не кормит меня, только бы я двигалась поменьше и не вставала. После сытной трапезы, да еще и после пережитых треволнений нас обоих клонит в сон. Руслан клюет носом и того и глядишь вновь упадет мне на грудь. Отправляю его домой, но он заявляет, что намерен провести эту ночь со мной, хотя Андрей и под стражей, но мало ли. Тогда ему предлагается диван в другой части палаты. На это он с неохотой, но все же соглашается, вновь расстегивая рубашку и соблазняя меня своей великолепной фигурой.

В палате тихо и темно. А ко мне в голову лезут такие же темные мысли. В потоке балагурства Руслана вновь не проскользнуло ни слова про детей. Да, он переживал за их состояние и здоровье, но о признании, и о НАШЕЙ дальнейшей жизни так ничего и не сказал. Это означает только одно: НАШЕЙ жизни у нас не будет, как бы ни прискорбно это все не звучало.

Утром Руслан не отправился в офис, а остался со мной на завтрак. Пришла врач, и сообщила, что по результатам анализов, ни я, ни малыши не пострадали, и она не видит причин держать меня в больнице.

Ем завтрак без аппетита, и так и эдак обдумывая, как бы по корректнее сообщить Руслану о своем решении.

— Саш, ну что опять? Почему ты сидишь такая грустная?

— Отпусти меня, Руслан!

Босс даже кофе поперхнулся от внезапности:

— Куда тебя отпустить? Куда ты собралась?

— К маме!

— Вот настанет декрет, тогда подумаю, — недовольно буркает он.

— Нет. До декрета еще далеко. А я сейчас хочу! — он молчит, а я продолжаю: — Я… очень испугалась вчера. И очень много всего свалилось на меня. Я чувствую, что мне нужна поддержка. Боюсь, одной не справиться.

— Я поддержу тебя Саша! Я на что тогда?

— Это не такая поддержка, Руслан! Как ты можешь меня поддерживать и в то же время не принимать детей?!

— Саш, я всеми силами работаю над этим! Мне надо лгать? Надо вводить тебя в заблуждение, что очень рад тому, что моя женщина беременна неизвестно от кого?!

Эти слова вновь режут без ножа по живому. Он прав. Он чертовски прав.

Ну и черт с ним тогда! Как бы больно это не было!

— Тогда мне и правда лучше уехать к маме, — тихо и твердо говорю я.

— Да, — так же тихо соглашается он, после раздумья, — Наверно, это будет хорошим решением.

Я вижу, что ничерта это не хорошее решение, ни для меня, ни для него, но что еще я могу тут поделать? Ситуация достигла критической отметки, и тут уже без операции на сердце не обойтись.

— Я продам машину и заплачу тебе неустойку. Прямо сегодня займусь. И заявление напишу.

— Вы словно дети малые! — вваливается в палату Эдуард Германович, — Руслан Сергеевич! Ну до чего ты девушку довел? — по-доброму журит его генеральный.

— Вы подслушивали? — буркает Котов.

— Да что вас подслушивать! На лицах кислых все написано. Отпусти Сашу на юг! Там потеплее, чем в этом вечно сыром городе. Она развеется, с мамой своей пообщается, морским воздухом подышит! Мы тут сами с тобой все решим! Решим же?

— С Игорем надо решать, — буркает Руслан, — кто дел натворил? Тот пусть и отвечает.

— Натворить, натворил, но пока он в Питере, его дела буду решать я! Ты против? — у генерального такое выражение лица, что спорить с ним, а тем более возражать, не хочется даже Руслану, — Молчание — знак согласия. Пусть Саша решает дела с полицией и бывшим мужем и улетает южное направление нашей компании разрабатывать!

О, Боже! Только мне этого не хватало! Похоже, моя работа никогда меня не отпустит. Что за напасть такая?!

— Эдуард Германович, кажется сейчас я не самый подходящий человек на роль разработчика…