Автор сценария

Среди знойных полей еле тащится приземистый автобус «Одесса-Очаков».

Виктория спит, обняв дорожную сумку. Рядом с ней старушка сосредоточенно

лузгает семечки, сплевывая в кулак.

Оживленная пристань Очакова. Возле причала стоит катер, на который

грузят мешки, корзины, доски и т.п. Окрики, смех. Билетер в выцветшем

кителе и брюках-галифе «обилечивает» народ. Виктория покупает билет.

Перешагивая через мешки, гусей со связанными лапами, сетки с хлебом, она

находит свободное место на открытой палубе. Пассажиры – в основном

деревенские жители, многие по-свойски общаются друг с другом. Катер

трогается. Виктория смотрит на воду, на чаек, летящих за катером. Слышны

голоса.

Голос старушки:...Я семечок два мешка купила, а приехамши, глядь – гнилье сплошь, токмо сверху накидано. Руки им, чертям, обломать...

Хрипловатый голос: ... Я, наверно, Борьку к осени резать буду. Губаря позову. Ковбас зроблю...

Мужской голос:C рыбой нелады… Вся вглубь ушла, говорят, опять какие-то выбросы с амиячного завода…

Другой голос:А судак попадается?

Мужской голос:Какое судак! Глось полудохлая, да карася с лимана сносит, когда теченье...

Говор пассажиров, шум моторов катера, плеск воды – все сливается в мерный

шум. Виктория разглядывает лица пассажиров, береговые пейзажи, выходит

на корму, закуривает.

Мужской голос: Не угостите сигареткой? (Рядом с Викторией стоит билетер).

Виктория:Пожалуйста. Только они легкие.

Билетер:Да уж какие есть. Спасибо. (Обламывает фильтр сигареты, закуривает.) Я смотрю, вы впервые здесь.

Виктория:Впервые.

В это время на палубе появляется шумная компания с рюкзаками и гитарой.

Билетер:Видите компанию? К Дульфану едут. Художник был у нас такой. Так он давно в Америку удрал, а эти всё ездят. Дом совсем развалился, ни окон, ни дверей – прям коммуна какая-то.

Виктория (улыбаясь):Вы, наверное, тут про всех рассказать можете.

Билетер:А то! Вот выберите любого.

Включившись в игру, девушка оглядывает пассажиров.

Виктория:А вон та влюбленная пара, знаете их?

Она показывает на пожилую пару. Мужчина нежно обнимает даму в белом платочке и с корзинкой саженцев на коленях, что-то нежно шепчет ей на ухо.

Билетер (ухмыляется): Хм, голубки, нечего сказать. Это наш Нестор с новой

женой едет. Я всех его жен возил, а некоторых и увозил, в прямом смысле – сами уже не могли. У него кличка - «Синяя борода». Выберет в городе, что поработящей – привезет. Они надрываются на его гектарах сезона два-три, а потом мрут как мухи от непосильной работы. А он новых дамочек выписывает.

Виктория рассматривает Нестора, крепкого загорелого мужчину лет шестидесяти и его пассию.

Билетер:А тот худющий в шляпе, видите? Во-он там, на корме… он тоже в первый раз, и явно к профессору в гости, все в пиджаках туда ездят. Ишь, как от воздуха-то морщится, привык в пыли сидеть…

Виктория:Ну а я к кому, например, еду? Можете угадать?

Билетер:Вы-то? Мда-а... Тут вы меня поймали. Откуда – точно могу сказать-а-акцент ма-асковский. А вот к кому?.. Я думаю, родственники тут у вас. Или к Кошевым? У них вроде дочка в Москву собиралась.

Виктория:Не угадали.

Билетер:А вы на Хутора или на Рымбы? Или вообще в Покровку?

Виктория:Хм... А вы Люду знаете?

Билетер:Какую Люду? Людку Губарьшу или Люду городскую?

Виктория:Ну, которая одна живет, вроде не старая, не знаю фамилии…

Билетер:А, городская, тут от пристани недалеко. Ну-ну... К Люде, значит.

Виктория:Про Люду можете что-нибудь рассказать? Мне просто рекомендовали ее, в смысле снять жилье.

Билетер (мнется): Ну-у... Городская она... Я сам лично не знаю, не буду настаивать, уж сплетни, иль как... Но, говорят, была у ней семья. Муж – врач, и вроде счастливо все. Только заболел он. Стал мучить ее, мол, жить надоело. А однажды взял и жизни себя лишил. И детей туда же. Все тихо, мирно – врач все-таки...

Виктория:Какой ужас!