Авторитарная Россия. Бегство от свободы, или Почему у нас не приживается демократия

Представим себе, что образованный и весьма интересующийся политикой москвич или петербуржец в конце августа 1991 года погрузился в летаргический сон, с тем чтобы проснуться почти через тридцать лет, в начале 2021 года. Скорее всего, придя в себя и сильно удивившись многочисленным переменам, произошедшим в повседневной жизни (от повсеместного использования мобильных телефонов и обилия импортных автомобилей до наполненных разнообразными товарами супермаркетов), он не сразу смог бы даже узнать страну, сильно изменившую свои границы и название. На смену масштабному экономическому кризису, который поразил СССР в начале 1990-х, к началу 2020-х годов (до поразившей мир пандемии коронавируса) в Россию пришел рост экономики, пусть и не сильно впечатляющий. Обилие этнополитических конфликтов и неконтролируемого криминального насилия на территории тогдашнего СССР сменилось относительной стабильностью ситуации в России. Да и в политическом плане, на первый взгляд, Россия осуществила немалый прогресс по сравнению с СССР.

В начале 2020-х годов Россию возглавляет президент, избранный на всеобщих прямых выборах с участием восьми кандидатов; всеобщим голосованием избираются и главы исполнительной власти в большинстве регионов страны. В стране официально действуют свыше 40 партий, четыре из которых представлены в нижней палате парламента. Доступ к политически значимой информации несоизмеримо шире, чем в последние годы СССР: как с точки зрения набора каналов информации, так и с точки зрения их содержания. Наш герой мог бы без особого труда пользоваться рядом гражданских свобод, провозглашенных еще в конце советского периода российской истории (таких, как свобода передвижения). Если бы он сам и его близкие не принадлежали к определенным религиозным или сексуальным меньшинствам, то, вполне вероятно, он мог бы решить, что ситуация с правами человека в России вполне благополучна. Скорее всего, проснувшись, наш герой даже согласился бы с мнением тех американских специалистов, которые утверждали в 2000-е годы, что Россия вполне может служить примером «нормальной», более-менее демократической страны, преодолевающей со временем многочисленные болезненные патологии своего развития, унаследованные от советского прошлого[8].

Однако после более пристального и внимательного анализа от взгляда нашего наблюдателя не укрылись бы многочисленные фундаментальные дефекты российского политического режима, формальных и неформальных «правил игры», лежащих в его основании. Он наверняка заметил бы несвободные и несправедливые выборы, сопровождающиеся различными манипуляциями (от отказа в участии ряду кандидатов до откровенных фальсификаций); ставшие рутинной нормой произвол и злоупотребления в использовании государством своих рычагов контроля над компаниями и некоммерческими организациями; репрессии в отношении реальных и воображаемых политических оппонентов властей на фоне провоцируемой ими ненависти к инакомыслию; приближающуюся к нулевой автономию партий, парламентов и судов; многочисленные гонения на независимые медиа; наконец, его взгляд оценил бы очень низкое качество государственного управления в России, особенно в сферах верховенства права, контроля коррупции и качества государственного регулирования[9]. Первоначальный оптимизм нашего героя, вероятно, сменился бы скепсисом и заставил бы его сделать вывод: за внешним «фасадом», казалось бы, успешного преодоления трудностей посткоммунистического переходного периода скрываются глубокие изъяны политического устройства России.

В августе 1991 года в результате провала путча, организованного частью тогдашних руководителей советского государства, к власти в России пришли выступавшие под лозунгами свободы и демократии новые политические силы во главе с всенародно избранным президентом Борисом Ельциным. Это событие стало логическим завершением процесса демократизации в СССР. Лидеры путчистов были арестованы, коммунистический режим рухнул, правящая партия, монополизировавшая власть на протяжении семи с лишним десятилетий, оказалась сметена с политической арены, как и многие заметные публичные фигуры прежней поры. Старый политический порядок ушел в прошлое, открывая путь к политической свободе.