Авторитет

– Жив, куда денется. У него на даче в подвале целая операционная, по евростандарту, – фыркнул скинхед. – И крематорий, чтобы с лишним мясом не возиться. Мы чудика не трогаем. Наоборот. Лечит наших, когда покоцают. Врач толковый. С придурью, конечно, но дело нужное делает. Город от быдла и блядей приблудных, хохлушек да молдаванок, очищает. У него даже кликуха – Дворник.

– Вот-вот, – кивнул Влад. – Отвези к Дворнику нашего гостя. Пусть лепила сделает говорящей обезьянке лоботомию. Или, если не захочет с мозгами возиться, просто отрежет язык, руки по локти и ноги по колено. Вжик-вжик электропилой, и готово. Потом пусть оставит самовар у себя. А когда пациент оклемается, погрузите то, что от него останется, в багажник и отвезите к хоспису для дебилов и убогих. Это, если не ошибаюсь, где-то недалеко от Шлиссельбурга. Бросьте там возле входа. Будет ему и тихая спокойная жизнь за государственный счет, и бесплатное питание, и крыша над головой. До гробовой доски. Все, как было обещано.

– Шайтан! Шайтан! Шайтан! – поняв, что собираются с ним сделать, забился в конвульсиях наркоторговец, но Муромец точным и сильным ударом ногой в живот заставил его заткнуться. На смену громким ругательствам пришел протяжный утробный хрип.

– Это круто, – высказал свое мнение впервые открывший рот Муромец. – Я бы до такого не додумался.

– Так это ты, брат, – похлопал его по плечу Карташов, не упустивший очередного удобного случая прогнуться перед Рэмбо.

Невский хмыкнул, мысленно обозвав купленных им с потрохами главарей питерских скинхедов сопливыми щенками, несмотря на военное прошлое Стаса. Знали бы эти недоделанные лысые эрзац-патриоты, как в девяностых годах в его группировке казнили особо отличившихся врагов. Давили асфальтовым катком или гусеничным трактором, замораживали в холодильной камере, растворяли в серной кислоте, бросали в расплавленный металл или истекающих кровью, связанных по рукам и ногам в яму с голодными крысами – вот это действительно было серьезно. Прежде всего в качестве метода устрашения, на будущее. Так что Нгамиби, сошке мелкой, можно сказать, еще повезло. С его хозяевами, Максом и Бруно, будет совсем другой разговор. Но прежде надо выяснить, что за лось этот Бруно – «страшный русский», имеющий связи с влиятельным нигерийским наркокартелем и легко пообещавший черномазым выродкам свое покровительство и защиту в Питере. Уж не гэбэшник ли больше звездный, часом, с лохматой лапой и друзьями во всех конторах – от Большого дома до Смольного? Из тех настоящих спецов-чекистов, кто во времена большого хапка предпочел не высовываться, не сверкал рожей перед фотовспышками, не лез во власть, а являлся самым что ни на есть реальным «бойцом невидимого фронта», попутно обрастая связями за бугром, в том числе и среди главарей тамошнего криминального элемента? Почему нет? Очень возможно. Если это предположение подтвердится, то расклад окажется кардинально иной. Но отступать уже поздно. Да и не в его, Рэмбо, привычках не доводить начатое дело до конца и не выполнять данные самому себе обещания отомстить за смерть Гоши Сахалинского. На стрелку он поедет. Сам. Как в старые добрые времена. Первый раз за последние пять лет. И проведет ее как положено, по понятиям. Кем бы этот гребаный Бруно ни оказался.

– Черного свяжите, заткните рот и уберите назад в багажник. Дождись Серегу, художника, – Влад посмотрел на Фюрера. – Объясни ему ситуацию, без лишних подробностей. Предупреди, чтобы держал язык за зубами. Скажи, обезьяны попали под раздачу от братвы. И никаких «третьих глаз» ему больше не видать как своих ушей. Пусть рисует нетленные шедевры как раньше, без дури в мозгах. В общем, разберешься, не маленький.

– Все сделаем в лучшем виде, – заверил Карташов. – Как только доставим Лумумбу к Дворнику, я сообщу.

– Это уже не обязательно. Давайте действуйте. – Влад пересекся взглядом с Муромцем, кивнул, и вышел из гаража. Прошел мимо говорящего по телефону Фрола, сел на заднее сиденье «БМВ». Зажег потухшую трубку. Посмотрел на часы. Девять ноль семь. Максимум через час оба дома в Коломягах, где обитали нигерийцы, будут взяты братвой под наблюдение. К моменту стрелки с Бруно вооруженные до зубов пацаны выдвинутся к объектам и будут готовы уничтожить их, вместе с жильцами, по первому приказу.

– Порядок, босс, – сообщил Фрол, падая на переднее сиденье рядом с водителем. – Куда сейчас? До стрелки час сорок пять.

– Поехали к Алле, на Садовую, – помолчав, приказал Невский. – Зайду на пять минут. Как раз успеем.

– Так ведь позвонить можно, зачем ехать, – пожал плечами Денис. Иногда, на правах начальника личной охраны и почти друга, он позволял себе в разговоре с Владом небольшие вольности, на которые вряд ли решился бы кто-то другой.

– Можно и позвонить, – согласился Рэмбо. – У меня в последние несколько лет вообще вся жизнь – один сплошной телефонный разговор. По только не сегодня. Сегодня я должен глаза ее видеть.

– Это серьезно, – улыбнулся Фрол. – А если она спит? Рано еще. Выходной.