Авторитет из детдома

Леня вопросительно заглянул девушке в глаза. Обычно он проделывал этот трюк на дискотеках, выбирая себе подругу на ночь, – срабатывало в ста случаях из ста. Еще в школе девчонки просто липли к нему – хотя в классе были парни и посмазливее, чем он, и с более развитой мускулатурой. Видимо, есть в человеке еще что-то нематериальное, какой-то логически не объяснимый магнетизм, который привлекает, затягивает и вызывает к обладателю такого дара симпатию на ровном месте.

– Ладно, проходите, – Тамара, сама не понимая почему, пропустила незнакомого человека в дом, хотя какая-то малая часть рассудка размахивала красными флажками и кричала ей, что это и глупо, и опасно.

– Ого, настоящий дворец, – воскликнул Леня, оглядывая холл.

– Смотрите, вот здесь у нас центральный пульт. Вот датчики. Вот здесь выводится видео со всех камер, – Тома водила агента по комнатам и показывала схему сигнализации дома.

– Да-а, я точно не туда попал. И все-то у вас есть – и тепловые, и движения, и охраны периметра… Даже качественные картины на стенах. Для хозяев таких домов хороший вкус – большая редкость. Обычно вешают либо какую-нибудь аляповатую глупость с заявкой на авангард, либо откровенную пошлятину с березками, румяными селянками, алеющим закатом над морем, тарелками с виноградом, голыми тетками и прочей мазней.

– А вы, я вижу, увлекаетесь живописью? – спросила Тома, еле сдерживая смех.

– Есть немного. Когда в университете учился, пришлось сдавать историю мировой культуры. А сейчас – так, для души интересуюсь. В свободное от работы время. Кстати, а кто картины покупал? Вы? Или родители?

– Никто не покупал. Это я сама рисовала, – смущенно призналась девушка. – А вам действительно понравилось?

– Ну, да. А зачем мне обманывать? Я же не критик, который за похвальные отзывы гонорар получает. Что думаю, то и говорю. Я считаю, что если человек решил заниматься творчеством, то должен думать не о том, сколько ему в результате заплатят, а о том, как наиболее точно перенести на холст свои чувства и мысли. Вот вам это удалось – сразу видно.

– Интересно, а какие чувства передает вот этот пейзаж с рекой? – Тома весело прищурила глаз, явно провоцируя гостя.

– Ну, вы хотите, чтобы я вот так, с ходу, вам все рассказал, – сыронизировал Леня.

– Хорошо. Я вам дам время. Но только обещайте, что расскажете. У меня скоро будет выставка. Приходите, там и поговорим, насколько пошло я рисую, – девушка выхватила у парня ручку и написала у него на ладони адрес и время открытия.

– Обязательно приду. А как вас, кстати, зовут?

– Тамара. Или просто – Тома.

– Красивое имя – царское. Ну, тогда до встречи, царица Тамара, – Леня по-джентльменски поцеловал ей руку и как бы невзначай задержал ее в своей. Потом повернулся и двинулся к воротам. У самых дверей не выдержал и помахал Томе рукой на прощание. Сел в машину, завел двигатель и облегченно выдохнул. Сработало. Теперь у него была полная схема сигнализации. Запомнить ее не составило труда: стандартный набор, который заказывает большинство обеспеченных людей. Единственным неожиданным моментом была Тамара: Ленька был поражен тем, что у такого упыря может быть дочь – писаная красавица, да еще и умница в придачу. В другое время и при других обстоятельствах он бы пригласил ее на свидание – а Фокусник был уверен, что Тамара не отказала бы ему в этой просьбе. Но сейчас не до этого.

Леня распустил на шее узел галстука, отхлебнул из валявшейся в бардачке бутылки теплой минералки и нажал на газ. Через минуту он уже мчался по трассе в сторону города.

Глава 9

После разговора с начальником Анкудов был на взводе. По сути – он чуть ли не единственный в криминальном отделе тянул на себе все серьезные дела. Остальные либо делали вид, что работают, либо даже видимости не удосуживались создать. Все как обычно, как и везде: трудяги пашут день-деньской, а блатные сынки обеспеченных «шишек» прохлаждаются в ресторанах. Причем показатели в конце месяца и у тех, и у других выходят одинаковые. Хорошо, если такой вот блатной раз в неделю заявится на работу. Но мало того, что Гандыбин отправил в отпуск, он еще и нагло, в глаза, признался, что дело об убийстве шито белыми нитками. Конечно, он и раньше особо не церемонился с соблюдением законных процедур. Невинных людей подставляли и обвиняли в самых разных преступлениях – воровстве, наркоторговле. Целью всех этих манипуляций было выбить из лохов побольше денег.

Анкудов в этом не участвовал и поначалу даже пытался как-то протестовать, но после нескольких попыток понял – вымогательством в полиции, за редким исключением, не занимаются разве что покойники. Со временем он научился закрывать на это глаза, хотя его и бесило такое положение дел… В ОВД знали: если дело тупиковое – Павел Анкудов из кожи вон вылезет, но распутает все концы и выйдет на виновных.