Авторитет права. Эссе о праве и морали

Совет, каковы бы ни были надежды советчика, дается с намерением, чтобы его высказывание было воспринято как причина для веры, а не для действия[30]. Но получатель совета может счесть его одновременно причиной для действия и исключающей причиной для игнорирования противоположных причин. Рассмотрим обычные основания для обращения за советом. Они, как правило, заключаются в сборе информации, значимой для разрешения той или иной практической проблемы, с которой человек столкнулся, или в сравнении собственной оценки веса и значимости различных факторов с оценками других людей в качестве средства проверки собственных взглядов и расчетов. Но иногда совета просят совсем по другим причинам. Человек может столкнуться с проблемой, имеющей такие аспекты, о которых он мало знает или которые плохо понимает. Он может обратиться к эксперту – авторитету – за советом, хотя он не в состоянии оценить причины, названные авторитетом, в сравнении с другими противоположными причинами (conflicting reasons), о которых он может быть осведомлен. Возможно, он решит последовать данному совету, не пытаясь разобраться, указывает ли он на причины, которые перевешивают все остальные. Если человек поступает таким образом, он фактически исключает из своих соображений все противоположные причины, о которых осведомлен. Он воспринимает совет как причину одновременно для совершения действий, которые ему посоветовали, и для игнорирования противоположных причин. Человек может обоснованно считать данный ему совет защищенной причиной, даже если совет дается без намерения, чтобы его воспринимали защищенной причиной.

Приказы, напротив, даются с намерением, чтобы их получатели воспринимали их как защищенные причины. Многие люди могут отдавать приказы, будучи неуполномоченными на это. Они уполномочены отдавать приказы, только если они обладают контролем (властью) над получателем применительно к предмету приказа. Приказ может быть имеющей силу причиной первого порядка для совершения действия, даже если он не является имеющей силой исключающей причиной не реагировать на противоположные причины, и он может быть и той и другой причиной, даже несмотря на отсутствие у лица, отдавшего приказ, соответствующих полномочий. Но он всегда является имеющей силу причиной первого порядка и исключающей причиной, когда у этого лица есть полномочия давать такой приказ.

Исключающие причины могут исключать действие по всем или лишь некоторым видам противоположных причин. Исключающие причины различаются по охвату, то есть степени, в которой они исключают различные виды противоположных причин. Таким образом, утверждение о том, что приказы представляют собой одновременно причины первого порядка и исключающие причины, не равносильно утверждению о том, что они являются абсолютными причинами. Они могут не исключать определенные противоположные причины, и, когда это так, необходимо решать, что делать с результатами взвешивания не исключенных причин первого порядка, в том числе с самим приказом как очевидной причиной для совершения действия, которое приказали совершить.

В чем же тогда заключается разница между исключающей причиной и причиной первого порядка, имеющей вес, достаточный для того, чтобы перечеркнуть все противоположные причины, устраняемые исключающей причиной, и никакие другие? На этот важнейший вопрос есть два ответа. Во-первых, исключающие причины исключают по виду, а не по весу. Они могут исключать все причины определенного вида (например, соображения, касающиеся экономического благополучия), в том числе весьма весомые причины, и при этом не исключать даже тривиальные соображения, принадлежащие к другому виду (например, соображения чести). Во-вторых, вне зависимости от различного воздействия исключающих и весомых причин на то, что надлежит сделать, они также различаются с точки зрения того, как мы их воспринимаем. Некоторые факты являются весомыми причинами, преобладающими над противоположными причинами. Их воздействие заключается не в изменении результатов взвешивания причин, а в исключении действия по результатам взвешивания причин.