Авторская энциклопедия фильмов. Том I

 Рыжая Борода может считаться центральной частью гуманистической трилогии, в которую также входят Жить, Ikiru* и Додэскадэн, Dodesukaden*. Все эти фильмы отличаются необычайной длиной, огромным количеством персонажей — от детей до глубоких стариков — и описывают цепь событий и переживаний, в которых укладываются целые судьбы. Рыжая Борода, по признанию самого Куросавы, был самым амбициозным. Съемки растянулись на 2 года и происходили в огромной декорации деревни, построенной с нуля. На площадке режиссер устанавливал, в зависимости от плана, от 1 до 5 камер. Мастерски используя широкий формат, длинные планы и объективы с очень длинным фокусом, Куросава достигает того бетховенского масштаба, которого и добивался для своей картины. Задачей трилогии стало исследование бескрайней бездны человеческих горестей, причем режиссер позаимствовал у Гюго и Достоевского точку зрения, отрицающую полное отчаяние и пессимизм. Две основные идеи, помимо прочих, определяют содержательность фильма и придают ему невероятно мощный гуманистический заряд. Многие действующие лица приходят к готовности посвятить свою жизнь тому, чтобы облегчить мучения ближнего. В этой жертве и в непрерывной деятельности они черпают силу и находят гармонию, которых бы им иначе не хватало. Спасая других, они спасают себя. Эти сила и гармония не имеют ничего общего со счастьем в традиционном его понимании. Они не исключают ни гнева, ни отчаяния, но все же, по мнению Куросавы, дают человеку возможность, как никогда, почувствовать всю полноту жизни. Этот опыт может переживаться на разных уровнях (Рыжей Бородой, Ясумото и девочкой, выхаживающей Ясумото), что нам доказывает весьма умелая и многогранная конструкция фильма, богатая нюансами и рифмами; в этой конструкции персонажи часто обнаруживают у других собственные дилеммы и страхи. 2-я основная идея, выражаемая персонажами и перипетиями фильма, заключается в том, что большинство физических болезней человека скрывают за собой нравственную ущербность, которая является одновременно их источником, тайной подпиткой и объяснением. Куросава всегда отказывался отделять в человеке духовное начало от материального. Здесь одна из причин того, что его творчество завоевало столь долговечное и неподвластное моде признание публики во всем мире.

Akai tenshi Красный ангел

1966 — Япония (105 мин)

· Произв. Daiei

· Реж. ЯСУДЗА МАСУМУРА

 Сцен. Рёсо Касахара и Еритика Арима

· Опер. Сэцуо Кобаяси (ш/э)

· Муз. Сэй Икэно

· В ролях Аяко Вакао (Сакура Ниси), Синсукэ Асида (Окабэ), Юсукэ Кавасу (Орихара), Ранко Акаги (медсестра Ивасима), Аяко Икэгами (медсестра Цурусаки).

1939 г., Маньчжурия, японо-китайская война. Медсестра рассказывает о том, что ей довелось видеть и пережить. Военные госпитали, где она работала, были один страшнее другого. В одном госпитале, полном симулянтов и настоящих психов, на нее напали сразу 5 или 6 человек; один ее изнасиловал. В другом она работает ассистенткой хирурга, ампутирующего конечности раненых, как на конвейере, чаще всего — без наркоза; отрезанные руки и ноги сваливаются в лохань. Медсестра видит своего насильника в очень жалком состоянии: она прощает его и просит хирурга сделать раненому переливание крови. Хирург соглашается при условии, что в тот же вечер медсестра придет к нему. Переливание не спасает умирающего. Вечером хирург просит медсестру раздеться и сделать ему укол морфия. Она ложится рядом, но хирург к ней не прикасается, потому что «больше не мужчина». Позднее в госпитале медсестра ухаживает за раненым, лишившимся обеих рук. Тот просит, чтобы она поласкала его, и медсестра соглашается. Чуть позже в бане она занимается с ним любовью. Он бросается с крыши и разбивается насмерть. Медсестра говорит: «Это я убила его. Зря я его осчастливила ненадолго». Она понимает, что влюбилась в хирурга. Тот объясняет, что стал бессилен из-за морфия, который ему жизненно необходим (точно так же, как патриотизм необходим солдатам, чтобы обрести храбрость в бою). Медсестра просит, чтобы хирург взял ее на фронт. Там холерой заболевает проститутка. Всех ее товарок изолируют. Тогда солдаты решают, что проституток им заменят медсестры. Накануне последнего наступления, на успех которого японцы почти не надеются, медсестра вновь учит хирурга любви. После битвы она одна остается в живых и бродит среди груд мужских и женских тел.