Авторская энциклопедия фильмов. Том I

XIII в. Тевтонские рыцари идут войной на Русь, едва оправившуюся от кровавого монгольского нашествия. В Новгороде народ стоит за то, чтобы просить помощи у молодого князя Александра, разбившего шведов на р. Неве. Немецкие рыцари уже взяли Псков, где они бросают в огонь детей, с благословения сопровождающих их церковных властей. Гонцы из Новгорода излагают свою волю Александру; тот набирает в войско крестьян. Он разрабатывает стратегию, которую применит на покрытом льдом Чудском озере: заманить неприятеля в центр, затем — зажать его с боков, словно в клещи. Битва происходит 5 апреля 1242 г. — в точности так, как предполагал Александр. Лед, покрывающий озеро, трескается и поглощает тевтонских рыцарей, весящих в рыцарских доспехах гораздо больше, чем русские в легких кольчугах. В Пскове проходит триумфальное шествие победителей. Русская девушка Ольга выбирает в мужья одного из двух претендентов, долго добивавшихся ее руки и теперь покрытых славой. Второй же берет в жены отважную воительницу из своего отряда. Александр обращается ко всему миру с мрачной угрозой: «А если кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет».

♦ Как и в случае с Броненосцем «Потемкин»*, Эйзенштейн снова выполняет заказ (лично поддержанный Сталиным). Фильм очевидно создан с патриотическим прицелом, направленным в ближайшее будущее. Речь идет уже не о выражении марксисткой идеологии, а о националистической пропаганде, образной до такой степени, что Бардеш и Бразийяк восхищались Александром Невским, видя в нем «самый волнующий образец фашистского кинематографа». Действительно, Эйзенштейн пользуется фигурой «отдаленной исторической метафоры», которая в то время была широко распространена в кинематографе итальянского и германского фашизма. Вместе с марксистской идеологией из творчества Эйзенштейна исчезают порожденная ею самоуверенная пристрастность и творческая энергия, привнесенная этой пристрастностью в Стачку* и Броненосец «Потемкин». В этой картине формализм Эйзенштейна ограничивается тем, что главный герой Александр напоминает мраморное изваяние; более удачно этот формализм проявляется в пластических и эстетических поисках в знаменитой кульминационной сцене битвы на озере.

Звуковой кинематограф ничего не дал Эйзенштейну. Режиссер лишен всякого понимания драматургического диалога, и разговоры персонажей, снятых крупными планами, демонстрируют худший вариант академичности; каждый актер декламирует свой текст, словно агитационную речь. Попытка обозначить характеры претендентов на сердце Ольги выполнена крайне неуклюже; то же относится и к сценам эпилога после завершения битвы. Этот фильм, снятый в 1938 г., вполне мог бы датироваться 1932 или 1933-м. В звуковом кинематографе Эйзенштейна интересует не речь, а именно звук, позволяющий усилить изображение восхитительной музыкой Прокофьева и закадровым хоровым пением. Что же касается битвы на озере, этот длинный получасовой отрезок (единственное, что в этом фильме достойно внимания современного зрителя) ценен прежде всего общими планами. Своей пластической красотой эти планы обязаны рыцарским шлемам и доспехам, движениям толпы, которые сводятся к живописным столкновениям объемов, масс и линий. Крупные планы, на которых русские воины изрекают одну или две фразы, разрубая противника пополам, очень плохо вписываются в общую конструкцию и зачастую катастрофичны. Идея трескающегося льда зрелищна в теории, но на экране эта зрелищность находит реальное отображение лишь в одном плане, крайне лаконичном: рыцарь тонет на наших глазах; его плащ в конце концов скрывается под водой. (Известно, что эпизод битвы на озере снимался в июле, на твердой земле.)

В этом незаконнорожденном и неровном фильме, который сам автор считал наиболее поверхностным и наименее личным своим произведением, Эйзенштейн умело оперирует шлемами, доспехами, абстрактной стратегией сражения, белыми массивами озера и неба, лошадьми, природой. Но он не знает, что делать с людьми. В прологе и эпилоге (занимающих, между прочим, 2/3 фильма) они появляются лишь для того, чтобы озвучить патриотический и националистический посыл фильма. К моменту создания Александра Невского Эйзенштейн еще не научился встраивать человека в формалистическую систему, вытеснившую из его творчества идеологию. Для этого ему понадобится пройти через 2 эпохи, через муки и проклятие Ивана Грозного*.

БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий в книге под ред. Джея Лейды (Eisenstein: Three Films, Harper and Row, New York, 1974) — вместе с Броненосцем «Потемкин» и Стачкой.

L'alibi Алиби

1937 — Франция (84 мин)

· Произв. ВN Films (Бюшузер и Нэш), Tellus Film (Ж. Леви)

· Реж. ПЬЕР ШЕНАЛЬ

· Сцен. Марсель Ашар, Жак Компанэз, Пьер Шеналь, Герберт Ютке

· Опер. Тел Пали

· Муз. Жорж Орик, Жак Даллен