Авторская коллекция точных афоризмов и цитат со смыслом

Подобный подобному — больше всего друг.

Каждый рад слову, когда оно созвучно с его наклонностью.

Все усилия людей направлены на то, чтобы сохранить род человеческий.

Посмеяться над самим собой могут лишь те, кто обладает истинным знанием.

Человек, в отличие от других животных, должен время от времени твёрдо верить в то, что знает, для чего существует, не может обойтись без веры в разумное устройство жизни; отсюда потребность в явлении учителей и учений о "цели".

У большинства людей отсутствует интеллектуальная совесть: для большинства нет ничего унизительного в том, чтобы просто верить во что-нибудь и жить сообразно этому, не задумываясь особо об исходных принципах, не взвешивая все за и против, не утруждая себя поиском каких бы то ни было аргументов.

Эта потребность — стремление к истине — отличает человека высокого порядка от человека низкого.

Всякое проявление высоких благородных чувств кажется натурам низким чем-то нецелесообразным и оттого странным и диким.

Натуры низкие отличаются тем, что никогда не упускают своей выгоды, именно выгода составляет суть всех их помыслов и чаяний, которые в них сильнее самых сильных инстинктов.

Все революционеры, политики, проповедники говорят об "обязанностях", о некоем высоком долге, ведь иначе весь их пафос был бы ничем не оправдан.

Умение размышлять уже давно перестало считаться достоинством.

Всякое благодеяние, равно как и всякое действие, влекущее за собой чужие страдания, есть проявление нашей власти — и только!

Сострадание приятно лишь тем, кто недостаточно горд, кто не надеется на большие свершения.

Алчность и любовь — два названия одного влечения.

Дружба — продолжение любви.

Религия — > суеверие — > просвещение

Ничто так не разъединяет людей, как то, насколько они познали лишения и невзгоды: нищету духа и страдания тела.

От "невзгод" спасут только невзгоды.

Человек великодушный ограничивается мысленным удовлетворением жажды мести.

Великодушие заключает в себе столько же эгоизма, сколько и месть, только качество этого эгоизма другое.

Одиночество — вот тот аргумент, перед которым отступают самые убедительные доводы, высказываемые в пользу того или иного человека, в пользу какого-нибудь начинания: так говорит в нас стадный инстинкт.

Над нами имеет гораздо большую власть то, что о нас знают другие или думают, что знают, чем то, что мы знаем о самих себе и что хранится в нашей памяти (о счастье).

Благородство — обладание особыми свойствами и неведение относительно собственной необычности.

Достаточно сотворить новые имена, новые характеристики и новые оценки, чтобы дать жизнь новым "вещам".

За все грехи и прегрешения женщин отвечает мужчина.

Самый верный способ соблазнить мужчину — поманить его несколько загадочной и холодной нежностью.

В хорошем обществе никогда не следует стремиться быть абсолютно правым, кого-то убеждать, доказывать, будто прав ты и только ты.

Не существует никаких переживаний, кроме моральных.

Моральность — это стадный инстинкт в отдельном человеке.

Твоя добродетель — твоё здоровье.

Христианство уничтожило в каждом отдельном человеке веру в свои собственные добродетели.

Тот, кто глубоко погружён в своё дело, никогда не окажется в неловком положении.

Тот, кто имеет великую цель, оказывается сильнее самой справедливости, не говоря уже о совершаемых им поступках и судьях.

Высшее проявление человечности: не заставлять краснеть других.

Тот, кто недоволен собой, готов в любую минуту отомстить за это.

Независимо от всех общественных потрясений, общество всегда нуждается в покорном орудии.

Жизнь — это средство познания.

Великие проблемы требуют великой любви.

Когда человек приходит к твёрдому убеждению, что он должен кому-то подчиняться, он становится "верующим".

Фанатизм — предел, до которого может быть дотянута "сила воли" слабых и робких.

Сознание как таковое стало развиваться лишь под давлением потребности к общению.

Человек, подобно всякому живому существу, непрерывно думает, но не осознаёт этого.

Соврешенства в своём деле достигает лишь тот, кто приносит себя в жертву делу.

Все современные таланты страдают от укоров совести.

Мир заключает в себе бесконечное число интерпретаций.

Есть любовь — милосердие, и есть любовь — восхищение; есть любовь моральная (нравственная) и любовь эстетическая (художественная).

Любовь моральная, то есть искреннее желание блага, сострадание или радость на чужое счастье и так далее, может быть религиозного происхождения и происхождения естественного, то есть производимая (без всякого влияния религии) большою природной добротой или воспитанная какими-нибудь гуманными убеждениями.

Религиозного происхождения нравственная любовь потому уже важнее естественной, что естественная доступна не всякой натуре, а только счастливо в этом отношении одарённой; а до религиозной любви, или милосердия, может дойти и самая чёрствая душа долгими усилиями аскетической борьбы против эгоизма своего и страстей.

Любовь моральная и любовь эстетическая: мы жалеем человека или он нраивтся нам — это большая разница, хотя и совмещаться эти два чувства иногда могут.