Читаем Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами) полностью

Мы с тобою недели на две превратились в ручей, Пусть порой даже мудрые горы не верят глазам; Но как всякий ручей, он и общий и он же ничей, И дорогу себе среди скал пробивает он сам.

Голубой ледопад...

Мы вернемся на грешную землю,паломники гор, Остановится пламя судьбы --- ледопад голубой. Мы вернемся с трудом,но сейчас не о том разговор --Мы с тобою недели на две стали сами собой.

Голубой ледопад,

Ты в одном виноват:

Ты всегда убегаешь с приходом весны

Юным рекам рассказывать сны.

Ты опять убежишь с наступленьем весны

Юным рекам рассказывать сны...

25.03.82

Жирафенок Анюта

Пусть век твердят, что ск`азки нас обм`анут;` | C F G C Я рад, когда мне г`оворят, что б`удт`о | F A7 Dm Во мн`е живет зеленая сав`анна | E7 Am И ж`ирафенок с `именем Ан`юта. | F G C

По зову гор, неведомых и странных, Бежит он вдаль от дома и уюта. По утонувшим в зелени саваннам Мой жирафенок с именем Анюта.

А за горами в море капитаны Приветствуют торжественным салютом Мои, им непонятные, саванны И жирафенка с именем Анюта.

Моей души загадочные страны Не разменяю никакой валютой. Мои навек зеленая саванна И жирафенок с именем Анюта.

В тяжелый час невзгод грустить не стану, А за окном, где воет ветер лютый, Я вновь увижу жаркую саванну И жирафенка с именем Анюта.

1980

Шестой караван

| G A6 D Наступает пор`а молчал`ивого сн`ежного л`еса, | Em A7 D Р`озовеет кор`а теплых с`осен сквозь легкий тум`ан, | G D A7 D П`отому что с утр`а запозд`алым, но экстренным р`ейсом | H7 Em A7 D Сн`ялся с топких бол`от | G D В затяжн`ой перел`ет | A7 D Д`иких `уток шест`ой карав`ан. | H7 Em A7 D

Наш шатер словно звездное небо, где стены --- заплатки. Возле черных озер мы раскинули лагерный стан. Греет сердце костер, и доносится смех из палатки, Где охотник нам врет, Что расстреливал влет Диких уток шестой караван.

Только я не могу искупить его буйную радость, Поддержав разговор, хоть за словом не лез я в карман. Трудно ставить в укор, что на свете есть подлость и жадность, Но, не зная о том, Рвется в небе крутом Диких уток шестой караван.

Я от стаи отстал, и тем самым ушел от отстрела. Незатейлив финал у сюиты из боли и ран... Посреди суеты это --- сиюминутное дело --Посмотреть: в небесах Исчезает краса --Диких уток шестой караван.

1981

Гончая

`Я по следу шел, словно г`ончая: | Am E7 Рыхло-рж`авый сн`ег в морду кл`очьями, | Gm6 A7 Dm Сбиты л`апы в кровь, шерсть всклок`очена, | E7 Am О кол`ючий наст когти ст`очен`ы. | H7 Dm E7 Мне бы в ст`орону, только ш`аг шагнуть | Am E7 И троп`ить свой п`уть, да снег`а по грудь. | Gm6 A7 Dm Я по сл`еду шел, как по л`учику, | E7 Am Так об`ученный, может, к л`учш`ем`у. | H7 Dm E7 Am Я по следу шел не без робости: | C-moll Разевали пасть годы-пропасти. Что могу пропасть --- не заботился, След хранил меня, я охотился. Я по следу шел, словно гончая След петлял в полях будто корчился. Хочешь, волком вой --- больше мочи нет, Только... Тает след, след... закончился... Что же я стою?! Случай выдался: | D-moll Шел вторым, а тут в люди выбился. Ну, давай, паши поле снежное, Коль решил --- нельзя жить по-прежнему. Гнал я вдосталь дичь, только где она? Оглянулся. Что мной наделано?! Позади лежит путь проторенный, Кем-то пройденный, мной повторенный. А вокруг снега каменней плиты. | E-moll Ведь любил я вас, будь вы прокляты! Где был снежный пух --- там вода и лед. Отступил назад... и... рванул вперед.

Все, что прожил я: годы, месяцы В то, мое, мгновение вм`естятся. Замело пути к дому отчему, Не найти... Прости, стая гончая.

28--29 сентября 1984

Океан

Тройка

От м`ыса до мыса, | F#m9 Без л`ишнего риска, а в м`ыслях: | F#7 Hm Пал`аточный иней играет на ваших ресн`ицах... | E7 A Прост`ите, друзья, но не `ель мне приснится --- | C#7 F#7 Чет`ыре час`а на кар`ельском вокз`але, | F#7 Hm E7 A Мал`ыш, изуч`ающий зал ожид`анья. | Hm C#7 F#m

Он ш`ел, спотыкаясь, | E7

От ряда сидений до р`яда, | A

Кружась, словно в вальсе,

В своем неув`еренном т`анце. | E7 A

Он п`адал, его подним`али, | F#7 H7

И кто-то был ряд`ом. | C

И ст`ал вдруг вокзал | E7

Самой лучшей из жизненых ст`анций. | A

От встречи до встречи --Вокзальные печи и речи. Был пройден маршрут. В общем, нет оснований перечить. Простите, друзья, но позвольте заметить: Мы "тройку" прошли сквозь ледовую терку --Малыш, сделав шаг, отправлялся в "пятерку".

Он шел, спотыкаясь...

От мыса до мыса, Без лишнего риска, а в мыслях: Палаточный иней играет на ваших ресницах... Седая печаль над Онегой клубится, Огонь снегирей и желанье согреться --И я, получивший повестку из детства.

Я шел, спотыкаясь,

От ряда торосов до ряда,

Кружась, словно в вальсе,

Под скрипку компаса отчасти.

Я падал, меня поднимали.

И кто-то был рядом,

Чтоб вместе со мной

Разделить белоснежное счастье.

1982

Песенка королевского шута

о скипетре и державе.

В одном королевстве, от жизни далеком, Прошло же несколько лет, Как умер король, и на память потомкам Оставил парадный портрет. В руках короля не найдете вы, право, Ни меч, ни кровавый кинжал; Он скипетр левой сжимал величаво, А правой державу держал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература