Читаем Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами) полностью

Кошки, собаки,

Кружки, миски, ложки.

Т`олько одн`ажды н`очью гн`ом увид`ал во`очью: | Am7 H7 C#m7 A C#7 F#m7 Д`ырочку в кр`ыше: в`ыкрали м`ыши ч`асть интерь`ера д`ома:| A H7 E C#m7 F#m7 H7 E

Кружки, миски, ложки,

Кружки, миски, ложки,

Кошки, собаки,

Кошки, собаки,

Кружки, миски, ложки.

В буднях житейской прозы в чаще об'явлен розыск, Годы проходят, гном не находит редкий фарфор саксонский:

Кружки, миски, ложки,

Кружки, миски, ложки,

Кошки, собаки,

Кошки, собаки,

Кружки, миски, ложки.

Горем убитый гномик к другу заходит в домик, А через неделю в доме сидели все семеро гномов и пели:

Кружки, миски, ложки,

Кружки, миски, ложки,

Кошки, собаки,

Кошки, собаки,

Кружки, миски, ложки.

Менуэт #line Передовую облетела весть #music Александр Гейнц #words Сергей Данилов

Передовую облетела весть | Dm A7 Бойцам напомнив счастье мирных лет | D7 Gm Из города приехавший оркестр | C F A7 Играет старый, позабытый менуэт | Bmaj7 Ddim A7 Dm

Из под смычк`ов пох`ожих на стрек`оз ` | Ddim A7 Dm F#dim Ручьем вес`енним п`ела красот`а ` | Gm F#dim Gm F#dim И где-то в д`етстве хл`ебный колос р`ос | Gm C7 F И б`ыл степной кург`ан не н`азван "высот`а". | Bbmaj7 Gm A7 Dm

Давно известно --- на войне как на войне И опустел блиндаж --- концертный зал И оборвался старый менуэт Когда трубач сигнал тревоги проиграл

Для них был прост торжественный парад Пусть каждый стар и безмятежно сед. Он лег в траншею стиснув автомат Чтоб там и доиграть последний менуэт

И в этом зале он стоял один Весь зал сидел, а он внезапно встал Когда скрипач движением одним Коснулся струн смычком и нежно заиграл

И люди тихо поднимались с мест. Над пропастью давно минувших лет Он плакал, и совсем другой оркестр Играл уже давно забытый менуэт.

Ее Величество Гора #line Ее Величество Гора, #music none #words Сергей Данилов

Ее Величество Гора, Ее Величество Надежда, В какие белые одежды Вы наряжаетесь с утра. Мы, до бесчувствия в руках, До восхищения на лицах, Некоронованные принцы --Полкоролевства в рюкзаках.

Ее Величество Гора, Ее Величество Расплата, Опять кровавые закаты Тревожат нас по вечерам. Наступит день, и все пути Сведет один, неповторимый. Призванье наше --- пилигримы, И наша заповедь --- дойти.

Ее Величество Гора, Ее Величество Разлука, Каким невыразимым звуком Полна прощания пора. И первым проблеском зари Лыжня протянется за нами. Мы --- остывающее пламя, Но, видит Бог, огонь горит.

Ее Величество Гора, Ее придворные особы Живут, покуда мы способны Постичь величие двора. Да будут счастливы в веках, Скитаясь в суете провинций, Некоронованные принцы --Полкоролевства в рюкзаках.

Доверчивость #line Доверчивость --- испуганная девочка, #music Алксандр Гейнц #words Сергей Данилов

| Hm Дов`ерчивость --- исп`уганная д`ев`очк`а, | G A7 D F#7 Hm Людск`ими разгов`орами изм`уч`ен`а. | Em7 A7 C F#7 Hm Нав`ерчено с три к`ороба, накр`уч`ен`о... | G A7 D A7 D Вдал`и ма`ячит ф`инишная л`ент`очк`а... | Em C Hm G F#7 Hm Мечт`у, что птицу с `огненными п`ерь`ям`и, | G A7 D F#7 Hm Пойм`али в сети спл`етня, слух и в`ыг`од`а. | Em7 A7 C F#7 Hm Пор`очен круг, когд`а не видно в`ых`од`а: | G A7 D A7 D Обм`ан осн`ован т`олько на дов`ер`и`и. | Em C Hm G F#7 Hm

Полз`ет молва из `уст в уста, | F#dim Em Как ш`епот в зале п`о рядам. | Fdim F#7 Хоть в `омут голов`ой с моста, | G F#m7 Чтоб н`и холм`а и н`и крест`а... | Em F#7 G H7 Трещ`ит сухая б`ереста... | Em Hm Пыл`ай, б`ед`а! | C#7 F#7 Hm

Чужое откровение не ценится. Замечено давно: "молчанье --- золото". Как колос, слово доброе обмолото: На ветер --- шелуху, зерно --- на мельницу. Все перетрется в жерновах как следует, Людскими языками перемелется, На кус побольше каждый понадеется И все придут, про каравай проведая.

Ползет молва из уст в уста...

Доверчивость --- испуганная девочка На платье сменит легонькое платьице. Вот нож. Вот каравай... Еще наплачешься. Вот ножницы... Вот финишная ленточка.

Второе отречение Галилео Галилея. #line Низкий каменный свод... Крючья... Цепи... Тиски... #music Алесандр Гейнц #Words Сергей Данилов

Низкий каменный свод... Крючья... Цепи... Тиски... От жаровни с углями свеченье... Раскаленным железом скрутило виски. Отречения... Ждут отреченья... На камнях площадей, по вязанке, народ Соберет эшафот... От предместий стекаясь. Бесновалась толпа... И ударившись в свод, Заметалось в беспамятстве: "Я отрекаюсь."

Прош`у, мой друг,` не открывайте `окон,- ` | Dm6 Edim F A7 За `окнами сег`одня непогод`а. ` | Dm6 Edim F Am Как `от волос люб`имой --- только л`окон, | Bbmaj7 C7 F Ост`алось мне от жизни четверть г`ода. ` | Bbmaj7 A7 Кто в`ерен был `- тот превратился в п`епел, ` | Dm6 Edim F A7 Кто б`ыл хитер --- уг`ас, во тьме скит`аясь. ` | Dm6 Edim F Am Кто вл`аствовал --- пок`оится во скл`епе. | Bbmaj7 C F Мне в`ыпало прокл`ятье --- "отрек`аюсь". | Bbmaj7 A7 Dm

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература