Читаем Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами) полностью

A7 A7/13- Dm6 Dm6/F Я плыву на катере, Потому, что мир животных D7/F# Gm Преимущественно сдох. Эх, крою всех по матери, Гнус в отсутствие зверей Gm6 Dm Dm/F Кровь сосет из егерей. Отчего же, отчего

E7 A7 Dm Сатанеют егеря, Нет воды в фарватере ? И, окурками соря,

Невзирая на пожары, Dm Нервно курят по чем зря. Нос скрежещет по камням, Дым встает под небеса

Gm6 То горят, горят леса. Стон стоит по пристаням, Gm A7 B Без растительных пород Там, слезами умываясь, Исчезает кислород,

E7 A7 Dm А без оного без газу Рыба требует ням-ням. Задыхается народ.

D7/F# Gm6 Задыхается народ Вместо корма ей везут По колхозам недород.

E7 A7 Dm Я на палубе стою, Отработанный мазут. Плохо себя чувствую.

Я на палубе стою, Рыба плавниками бьет, Плохо себя чувствую. Птица рыбу не клюет, И от голоду немедля Богу душу отдает. А мне бы плыть отсель на катере, Звери, птицы не поев, К растакой-то матери, Умирают, околев. Да, видать, не суждено,

Нет воды в фарватере. У клещей и прочих блох Да, видать, не суждено, Рацион из рук вон плох, Нет воды в фарватере.

Альма-матерь

A E7 A

Когда выпадет со звоном Сыновей своих пророчит

D D/F# D В альма-внучеры тебе.

Мой последний стертый зуб,

E7 A Парадокс образованья,

Я к пилястрам и колоннам Чудо-университет,

D D/F# E7 Где заданья и свиданья,

На карачках приползу. Расписанья и буфет.

A E7 A Как же так, да что же это,

И с елейным песнопеньем, Неужели ж навсегда

D D/F# D Дети университета

С целованием камней Разбредутся кто куда ?

C#7 F#m

Я преставлюсь на ступенях Сохрани тебя судьбина,

D E7 A Пощади тебя балбес,

Альма-матери своей. Защити тебя мужчина,

Не попутай чертов бес,

A D Чтоб мужей ученых сила

Парадокс архитектуры Не иссякла от забот,

D A Чтоб детей ты приносила

Чудо-университет, По шесть тысяч каждый год.

F#7 Hm7

Где диффуры и скульптуры, Парадокс демократизма

E7 A E7 Чудо-университет,

Шуры-муры и паркет, Мы глядим без фанатизма

A D На любой авторитет.

Бороды поверх багетов И пускай бранят нас где-то,

F A Пусть уж вовсе дело швах,

На портретах в чью-то честь, Дрожжи университета

F#7 Hm7 Бродят в наших головах.

Запах университета

E7 A E7

Из которых не известь. Когда выпадет со звоном

Мой последний стертый зуб,

Альма-матерь, альма-матерь, Я к пилястрам и колоннам

Гений чистой красоты, На карачках приползу.

Я во всяком альма-брате И с елейным песнопеньем,

Узнаю свои черты. С целованием камней

И любая альма-дочерь, Я подохну на ступенях

Благодарная судьбе, Альма-матери своей.

Ох, не велит народный опыт

C Am7

Ох, не велит народный опыт

Dm7 G7/9

Влюбляться в длинных и худых.

E7 Am7

Их не обнять и не похлопать,

D7 G7

Повелся с ними - жди беды.

C E7

Hо этой истине старинной

Am7 A7

Hаш брат цены не придает

Dm7 Fm6 C

Едва завидит стан осиный

G G7 C

И вперед, вперед, вперед.

C Am7

Ах, эта талия легко

Dm7 D7

Пройдет в игольное ушко.

G G7

И словно трепетный огонь

C G7

Змеится узкая ладонь.

C Am7

О, эта дьявольская стать

Dm7 D7

Способна сердце растерзать.

G7 F

И от того лишь веселей,

G7 C

Что не поможет сердцу клей.

Молва народная толстушек

Песочит так, что Боже мой !

Они в объятьях, мол, удушат

И пустят по миру с сумой.

Hо этой истине старинной

Hаш брат цены не придает

Едва узрит покрепче спину

И вперед, вперед, вперед.

Ах, эти круглые бока

Точь в точь шампанского бокал,

Румяных щек лесной пожар,

Простор души, туземный жар.

О, эта дьявольская плоть

Способна сердце расколоть.

И от того лишь веселей,

Что не поможет сердцу клей.

Бежать ученых вертихвосток

Hародной мудрости завет.

От них порой дуреешь просто,

Часок послушал - и привет.

Hо этой истине старинной

Hаш брат цены не придает

Едва заслышит голос дивный

И вперед, вперед, вперед

Ах, этот звон и нервный смех

Залог немыслимых утех,

И, как живительный ручей,

Поток бессмысленных речей.

О, эта дьявольская прыть

Способна сердце раздробить.

И от того лишь веселей,

Что не поможет сердцу клей.

G G F# F D7 G G F# F

Клеем, похвальбой и елеем,

D7 G G F# F

Сил и средств не жалеем,

D7 G7

Hо расходятся швы.

G7 G7/5+

Ах увы, ах увы, ах увы !..

От неразумного хазара

До образованных волхвов

Все соглашаются, что старость

Hе дурно б встретить без грехов.

Hо этой истине старинной

Hаш брат цены не придает

Смахнет с макушки паутину

И вперед, вперед, вперед !

III

/ + /

-+---+---+---+ -+---+---+-+-+- -+---+---+---+

-+---+---+---+ -+-O-+---+-+-+- -+---+---+---+

-+---+-O-+---+ -+---+---+-+-+- -+---+-O-+---+

-+---+---+---+ -+---+-O-+-+-+- -+---+-O-+---+

-+---+---+-O-+ -+---+---+-+-+- -+---+-O-+---+

-+---+---+---+ -+-O-+---+-+-+- -+-O-+---+---+

Am7 \ G7/9 + A7 \

Терпение

C(VIII) | G(VII) | B(VI) | F(V) | G#(IV) | D#(III) | G7

G7 C

Вот сознательный рабочий

B C

Он ведь тоже кушать хочет,

G7 C

Он рабочий, между прочим,

B C

Hе какой-то оболдуй.

G7 C

Hо ведь так совсем немножко

B C

И, глядишь, протянет ножки,

G7 C

Все же вымели до крошки,

B C

Хоть стреляйся, хоть бастуй,

B C

Хоть стреляйся, хоть бастуй,

B

Хоть стреляйся, хоть стреляйся,хоть бастуй,бастуй,бастуй,бастуй.

E7 Am Hm5-/7 E7 Am

И, не в силах скрыть озлобления,

Fm C D G7

Вечно шарит он чего поесть.

E7 Am E7sus E7 Am

Hо терпение, но терпение,

Fm C G7 C

Hо терпение покуда есть.

Доктор зубы вставил многим,

Hо указы да налоги

Повязали руки-ноги

Впору за бугор бежать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза
Собрание сочинений. Том 2. Мифы
Собрание сочинений. Том 2. Мифы

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. Во второй том собрания «Мифы» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, апеллирующие к мифологическому сознанию читателя: от традиционных античных и библейских сюжетов, решительно переосмысленных поэтом до творимой на наших глазах мифологизации обыденной жизни московской богемы 1960–1990-х.

Генрих Вениаминович Сапгир , Юрий Борисович Орлицкий

Поэзия / Русская классическая проза / Прочее / Классическая литература