Авторские колонки в Новой газете- июнь 2008- сентябрь 2010

Я точно знаю, что это неправда, потому что американцы не любят жить в зоне — даже курортной. Они — плохие империалисты, ибо, в отличие от нас, не хотят за границу, предпочитая жить дома. Изоляционизм — не только мечта, но и смысл Америки, прозванной Новым Светом за то, что она решила убраться из Старого.

Беда в том, что мне никого еще не удалось в этом убедить. Это как в футболе: об Америке у всех есть свое мнение, словно о судье-иностранце. Миф нельзя опровергнуть, его можно либо заменить, либо стереть из памяти. Не справившись с первым, мы задержались перед вторым.

Ненависть к Америке невозможно излечить, о ней можно только забыть, и сделать это тем проще, что, сами того не замечая, две страны становятся похожими. Исчезли коммуналки, появились безработные. Половине плевать на выборы. Многие обзавелись своим домом, своим садом, своим врачом, бухгалтером, счетом, банком, а значит, и адвокатом. Кино теперь на всех одно, кумиры — тем более.

«Жители поселка Октябрьское, — пишут газеты, — хотят переименовать их малую родину в село Майкла Джексона».

В процессе неизбежного сближения одна держава заражается от другой тем глубоким, искренним, не высокомерным, а наивным безразличием к остальному миру, до которого, в сущности, ни нам, ни им нет никакого дела. Но прежде чем простить Америку, ее надо похоронить — как первую любовь и пропавшую молодость.

Source URL: http://www.novayagazeta.ru/society/44406.html

* * *

Наездник бочкотары - Культура - Новая Газета

<img src="http://www.novayagazeta.ru/views_counter/?id=44440&class=NovayaGazeta::Content::Article" width="0" height="0">

Аксенов всегда был модным. Ему удалось то, о чем мечтают все писатели, — перешагнуть границу поколений, покорив их все. И романтических читателей журнала «Юность», и бородатых диссидентов, и нынешнюю Россию, где «Московская сага» (сам видел) делила книжный развал с Пелевиным и Сорокиным.

При этом нельзя сказать, что Аксенов, «задрав штаны, бежал за комсомолом», как бы тот ни назывался. Просто он всегда был молодым. Основатель русской версии «джинсовой прозы», Аксенов сохранил ее способность освежить мир. Не перестроить, заметим, а остранить, сделать новым, а значит — юным. Борясь со «звериной серьезностью», Аксенов поставил на «карнавал и джаз». Неудивительно, что он прижился в Америке. Как его американские учителя и соратники — от Сэлинджера до Пинчона — Аксенов исповедывал вечный нонконформизм, взламывающий окостеневшие формы романа, мира, жизни. Об этом, в сущности, все его книги, но прежде всего — «Затоваренная бочкотара». Все писатели хотели бы, чтобы их вспоминали по зрелым книгам, но я читал Аксенова с 4-го класса и знал его треть века, поэтому позволю себе выбрать именно эту повесть, ибо в ней произошло невозможное. Очистив иронией штамп и превратив его в символ, Аксенов сотворил из фельетона сказку, создав положительных героев из никаких.

Когда наконец закончится затянувшаяся война отцов и детей и в России поставят памятник шестидесятникам, хорошо, если б им оказалась затюренная, затоваренная, зацветшая желтым цветком бочкотара, абсурдный, смешной и трогательный идеал общего дела для Хорошего Человека.

Source URL: http://www.novayagazeta.ru/arts/44440.html

* * *