Авторские колонки в Новой газете- июнь 2008- сентябрь 2010

Отслуживший свое герой возвращается в Америку. Жизнь сапера — проблема верного выбора, и он его сделал. Именно поэтому он дома. Мы видим его с женой в супермаркете. В кадре — уходящие к горизонту полки. И на каждой — «сириалс», пакеты с хлопьями. Единственный вопрос: какой выбрать к завтраку? Неудивительно, что в эпилоге мы опять находим героя в Ираке: война стала его частным делом, риск — наркотиком, смерть — ремеслом, и никакой политики.

The Inglourious Basterds/Бесславные ублюдки

Из восьми номинаций, полученных этим фильмом, самая заслуженная — за сценарий. Тарантино сегодня пишет лучше всех, и не только в Голливуде. Его диалоги печатают отдельно и даже продают на CD. Он овладел техникой, которую сам изобрел: дискретное правдоподобие, пунктирный гиперреализм. В его кино все детали выпуклы до обморока, но всякий раз, когда мы втягиваемся в действие и готовы сопереживать происходящему, режиссер нарочито, грубо, аляповато разрушает иллюзию, напоминая, что экран врет, что все показанное — неправда, игра, абсурдный произвол и бредовый вымысел. Утрируя условность жанра, Тарантино подчеркивает ее смесью языков. Титры тут — как текст в комиксах.

Чего же добивается режиссер, раскачивая наше чувство реальности? Автономности своего искусства. Он развел факт и кино так далеко, как никто до него не решался. При этом Тарантино — воинствующий маньерист: он делает свой фильм из сотни других. Каждый кадр — цитата, но собравшись вместе, они образуют радикально новую художественную ситуацию. Фильм травестирует больную историю, позволяя себе — и нам! — смеяться над нечеловеческой трагедией. На знаменитый вопрос, какой может быть поэзия после Освенцима, Тарантино отвечает —  «комической».

О том, что условия игры изменились, догадываешься уже в самом начале фильма, когда жуткий истребитель евреев полковник Ланда (верный «Оскар») закуривает трубку Шерлока Холмса. Такие эпизоды прошивают картину, помогая нам легче переносить сцены насилия. Смешное обезвреживает жестокость, освобождая привычно уязвленное сознание от кошмаров. «Больше всего, — рассказывает Тарантино интервьюеру, — фильм понравился в Германии, труднее всего его смотреть евреям, проще всего — индейцам, узнающим в «Ублюдках» перевернутый вестерн».

Как бы ни был успешен новый трюк Тарантино, к этой картине надо привыкнуть. И только тогда, когда это произойдет, можно будет представить кинокомикс по мотивам «Архипелаг ГУЛАГ», в финале которого на экране подробно и со вкусом расстреляют Сталина, Берию и других палачей отечественной истории.

Куда же ведет «Оскар»? Ясно, что подальше от психологического кино, в сторону от кино реалистического, прочь из гетто кино мазохистского, самовыражающегося, клаустрофобского. Почав 10-е, Голливуд ставит на эксцентрику всякого рода — техническую, историческую, композиционную, тематическую, сюжетную. Это вовсе не значит, что всем надо идти за «Оскаром». Наоборот, предоставив Голливуду то, с чем он лучше всего справляется, — развлекать планету, другое кино может стать действительно другим, таким, как, скажем, то, что снимал мой любимый режиссер Кесьлевский.

Source URL: http://www.novayagazeta.ru/arts/5059.html

* * *

Невербальная словесность - Культура - Новая Газета