Авторский метод

Насыщенные синевой глаза, из которых изливается, беспокойный и бесконечный поток. Удивительно белая кожа на лице и руках… Черные, угольные, вороной масти волосы, широкой волной спадающие на плечи. Идеальный овал лица. Маленький рот со слегка пухлыми губами. Высокая линия бровей. Высокая, но не крупная. На вид лет двадцать с небольшим.

Он рефлекторно стал озираться вокруг. Глаза искали угрозу… Нет ли кого вокруг, кто посмеет, кроме него самого, смотреть на это чудо?

Вокруг люди. Женщины. Некоторые глядят на него. Почти все, так или иначе, посмотрели на него! Кроме нее. Она лишь раз взглянула и по лицу ее пробежала напряженная волна. Стоит в углу у кресла. Костюм строгий, деловой. Только юбка немного коротковата. Поза скромная и неуверенная, взгляд горящий и немигающий. В руках классный журнал прижатый к груди.

Все это он увидел за те несколько секунд, что позволил себе смотреть на нее.

Было второе сентября. Солнечные лучи били из больших окон, которые сияли чистыми, недавно вымытыми стеклами за ее спиной. Было жарко и душно. Звонок продолжал возвещать о начале первого урока. Учительская пустела.

Он стоял как вкопанный у шкафа и боялся взглянуть на нее еще раз. Однако, когда он снова поднял глаза, то увидел только стройную спину новенькой учительницы. Девушка стремительно удалялась через широкие двери в коридор.

Больше он ее не видел.

Ему объяснили, что она уволилась уже на второй день. Почему? Не ясно.

Через некоторое время Михаил Дмитриевич все забыл. Рутина поглотила его. Уроки физики, классное руководство — суета сует и напряжение невероятное! Кроме того, он еще был неофициальным школьным фотографом. Фотография была его любимым хобби и увлечением. Директор доплачивал ему из премиального фонда за съемку школьных событий и мероприятий, а также за кружок по фотоделу для старшеклассников.

Разумеется, обыденность стерла из памяти тот крошечный эпизод, но эмоциональный шок надолго спрятался в глубинах подсознания. Впрочем, мужчина продолжал жить и работать, мечтая когда-нибудь покинуть школу и открыть свою собственную фотостудию.

***

— Сколько лет вы уже в модельном бизнесе? — спросил я шагающую рядом со мной красивую высокую брюнетку.

Марина улыбнулась и ответила:

— Восемь лет.

— Это много или мало?

— Достаточно! — глаза ее погрустнели. — Для того чтобы списать меня в утиль. Я довольно поздно начала и теперь уже пора задуматься о том, чем заниматься в старости.

— Не преувеличивайте! — воскликнул я. — Вы молоды и прекрасны! Таких не списывают.

Она горько усмехнулась.

— Это если есть хорошие покровители.

Я хотел спросить, почему она не обзавелась таким покровителем, но вовремя одумался и промолчал.

На этот раз мы были дома — в России. Мы шли по тенистой дорожке где-то на бульваре и яркое солнце пыталось пробиться сквозь зеленые кроны тополей. Марина была в легком платье и в солнцезащитных очках. Находиться с ней рядом мне было до невозможного приятно. Особенно если учесть потрясающий аромат ее духов. Такой знакомый и сводящий с ума. Тогда в кафе я не чувствовал его. Или не хотел чувствовать? Не важно! Главное, что сейчас у меня слегка кружилась голова и хотелось, чтобы эта прогулка никогда не заканчивалась.

Это, кстати, зависело именно от меня — сколько продлится наше пешее путешествие по бульвару.

Но так нельзя. У меня сейчас были другие задачи. Поэтому скоро должна была появиться фотостудия, где работал Михаил.

— Но у вас же есть другая профессия? — заметил я своей спутнице.

Женщина засмеялась.

— Школьная учительница? О да! Я проработала по специальности ровно один день и не думаю, что в системе образования меня ждут с распростертыми объятьями!

— Что же помешало вам работать педагогом? — все-таки спросил я, хотя прекрасно знал ответ.

— Вы, наверное, думаете, что маленькая зарплата отпугнула меня? — спросила она, и не дождавшись ответа покачала головой: — Вовсе нет! Я с детства мечтала стать учительницей.

— Тогда в чем причина?

— Причина в двух старых мегерах! — голос фотомодели стал более резким и злым. — Обе самоутвердились за мой счет. Одна — завуч в школе, которой доставлял удовольствие сам процесс руководства коллективом. Она получала невероятное наслаждение от возможности проявить свое влияние. С позиции блюстителя нравственности, разумеется! Но мне повезло. Я видела ее всего три раза в жизни, а потом навсегда избавила ее от своего общества.

— А вторая? — с интересом спросил я.

— Со второй мне повезло меньше, — вздохнула бывшая учительница. — Она до сих пор является моим боссом. Решает все за меня. Командует и зарабатывает на мне. Это она восемь лет назад убедила двадцатидвухлетнюю девчонку, что ее внешность дает невероятные перспективы в мире моды и что другого пути у меня просто нет. Я была доверчива, она — убедительна. Плюс депрессия после того, как мечта рухнула. И вот результат! — она развела руками.

Я что-то сочувственно пробурчал и не стал комментировать.

— Как вы умудрились потерять паспорт? — бодро усмехнулся я, уводя разговор на другую тему.

Марина снова развела руки в стороны.

— Я несобранная и рассеянная! Так всегда было.