Авторское право

-Завтра в семь утра все на корабле. Шо за дурное название для линкора "Шквал"?! Почти как "Шакал".

Кто-то из его двоих ребят загоготал, наверное, Изъян. По ощущениям, Анатолий понравился мне куда больше,

-Ты разобрался? - постояв немного в раздумьях, спросил я.

-Я то да, а ты? - уточнил Рик.

-Я хочу попробовать двойное управление, поможешь?

-Это как?

-Хочу провести свои испытания, что может эта кроха в условиях Земной гравитации.

-Погубишь корабль, - предостерег меня канадец. - Машинка заточена на маневры в космосе, не думаю, что ей когда-либо придется вести бой в атмосфере. Наша гравитация может развалить линкор на части, он ведь совсем не новый...

-Если Шквал покажет все, на что способен здесь, то я буду знать, чего от него можно будет ждать в космосе.

-А что на счет госпожи Доровой? - осторожно уточнил Рик.

-Попрошу ее удалиться, пусть смотрит и учится, пока взрослые работают, - твердо ответил я.

-Мы должны действовать как команда.

-Не с ней.

Мы помолчали.

-Плохое начало, не находишь?

-Сейчас я не могу с этим справиться, понимаешь? - я упрямо посмотрел на него. -Забудь! Лучше ответь мне, что значат слова Тверского? Мы летим не на войну, на какую-то спецоперацию, в которой оружие - не главное?

-А важна скорость, - поддакнул Рик, - если они так заморочились с монтажом подпространственной установки, значит, нам снова придется побывать, в той глубине, которая тебе не понравилась.

-Не хотелось бы, - помотал я головой.

-А мне любопытно, - хмыкнул пилот. -Но все же хотелось бы понять: зачем ты все это делаешь, зачем летишь? С угрозами в ваш адрес мне все понятно, но ведь есть и еще что-то?

-Да, у меня есть конкретное дело на Нуарто. Я же говорил, что просто так Вселенскую Пьесу Шадумскому не прощу, да и на остальных у меня тоже есть зуб. Как прилетим, первым делом подам прошение в суд присвоить авторское право на Пьесу мне, и пусть только попробуют отказать.

-Вот как ты замахнулся, капитан? - с удивлением пробормотал Рик. - Ну, посмотрим, что из этого выйдет. Завтра я помогу тебе в парном пилотаже, но если грохнемся на Землю - я не виноват.

И вот предвзлетная перекличка началась.

Происходило то же, что и на борту Эвереста, но ощущение было совершенно другим. Я изредка косился на напряженную спину Натали, она остриглась совсем коротко, под мальчика и теперь вовсе не была похожа сама на себя. Сосредоточенная до злости, с упорным, требовательным взглядом. Я сухо поздоровался с ней, она ответила так же и заняла свое место. Наша страшная встреча состоялась.

-Центр, я Шквал. Подтвердите разрешение на взлет.

-Шквал, я Центр. Взлет разрешаю.

-Внимание, внимание, общая готовность. Три минуты до взлета.

Вот сидит Кортни и переглядывается со мной. Она чувствует себя уверенно и ловит каждое мое слово, зная, что пока я рядом, чтобы ни случилось, мы сядем. Это опасная уверенность, но ее функция всего лишь связь и я не буду разубеждать американку.

Странная девчонка. Я бы на ее месте... ни за что бы не взошел на борт корабля после пережитого. Я помню ее ужас, растерянность и то ощущение беспомощности, которое никогда не забудется. И все же она здесь, хотя мне казалось, что после пережитого уже никогда не сможет себя пересилить. Но нет, переступила этот рубеж, и глядит своими выразительными глазищами из-под рыжеватой челки.

-Ты ей нравишься, - перед взлетом толкнул меня в бок Рик.

-Она мне тоже, - ответил я, хотя имел в виду совсем другое, потому что помимо ее страха, я помнил твердость и решимость, с которой она взяла себя в руки, когда впору было сходить с ума. Нет, на эту девчонку я был готов положиться, хотя и понимал, что некоторые задачи ей не по силам. Придет время, и характер подкрепиться знаниями и умениями, тогда она станет незаменима.

Фердинанд Порси тоже неплохо показал себя в прошлый раз тем, что выжил, хотя он и не знал, что делать, но вытянул счастливый билет и это его второй полет. Его руки уже не дрожат, мужчина уверенно вбивает в компьютер вектора взлета. Он тоже справился с собой, хотя мне кажется, что их обоих вдоволь намучили ночные кошмары, в которых раз от раза все повторялось.

А вот сидит Рик. Этот - вообще отдельная история. Он похож на пианиста, на мастера виртуоза, который только и ждет, когда же в зале, полном аплодисментов, воцарится долгожданная тишина. Он выжидает, чтобы начать с пламенного аккорда, который растревожит чужие души.