Авторы жизнеописаний Августов

II. (1) Ведь если мы захотим вспомнить, какие превратности судьбы испытало с самого основания города Рима Римское государство, то найдем, что никакое другое государство в большей степени не наслаждалось благами и не страдало от бедствий. (2) Чтобы начать с Ромула, истинного отца и родителя государства, как счастлив был он, который основал, устроил, усилил государство и – единственный из основателей – оставил город в совершенном порядке. (3) Что сказать о Нуме, который укрепил религией это гремевшее войнами и чреватое будущими триумфами государство? (4) Наше государство процветало вплоть до времени Тарквиния Гордого, но, испытав потрясения из-за нравов этого царя, оно отомстило за себя с тяжким для царя исходом. (5) Оно крепло вплоть до времен Галльской войны, когда, словно потонув после кораблекрушения, причем был взят весь город, кроме крепости, оно испытало, пожалуй, бедствия большие, нежели те, каких опасались порядочные люди. (6) Затем оно было снова восстановлено в своем прежнем виде, но на него такой тяжестью обрушились Пунические войны и ужас борьбы с Пирром, что оно почувствовало в своем устрашенном сердце смертельную муку.

III. (1) Затем после победы над Карфагеном оно возросло еще больше, распространив свою власть за моря, но, пораженное гражданскими распрями, утратив ощущение счастья, оно вплоть до Августа истощало свои силы в гражданских войнах. Оно было вновь восстановлено благодаря Августу, если можно говорить о восстановлении, когда потеряна свобода[3]. (2) Но как бы то ни было, хотя внутреннее положение было печальным, государство процветало, властвуя над иноземными племенами. Затем, перенеся неронов, оно вновь подняло голову благодаря Веспасиану[4]. (3) Не насладившись всем тем счастьем, какое сулил ему Тит[5], оно получило жестокие раны от лютого Домициана. Прожив счастливее обычного благодаря Нерве и Траяну и вплоть до Марка[6], оно было растерзано бессердечием и жестокостью Коммода. (4) После этого, если исключить заботливость Севера, оно не видело ничего хорошего вплоть до Александра, сына Маммеи. (5) Было бы слишком долго излагать все последующие события. Оно не могло наслаждаться правлением Валериана и пятнадцать лет терпело Галлиена. (6) Судьба, которая любит постоянные перемены и почти всегда является врагом справедливости, завистливо отказала Клавдию в долголетнем правлении. (7) Ведь и Аврелиан убит так, и Тацит погиб так, и Проб лишен жизни так, что становится ясно, что для судьбы нет ничего более приятного, чем вносить непрерывные перемены в государственные дела, вводя в них разные случайности. (8) Но зачем нам задерживаться на таких жалобах и превратностях времен. Перейдем к Кару[7] – человеку, так сказать, среднего достоинства, которого следует скорее отнести к хорошим, нежели к дурным государям, но который был бы много лучше, если бы он не оставил после себя наследником Карина.

IV. (1) Относительно родины Кара среди большинства писателей царит такое разногласие, что ввиду крайнего разнообразия мнений я не могу сказать, где он в действительности родился[8]. (2) Онезим[9], который очень тщательно составил жизнеописание Проба, настаивает на том, что Кар и родился, и воспитывался в Риме, но что его родители были иллирийцами. (3) Фабий же Цериллиан, с величайшим умением изложивший историю времени Кара, Карина и Нумериана, утверждает, что он родился не в Риме, а в Иллирике и что его родители были не паннонцами, а пунийцами. (4) Помнится, в каком-то дневнике я читал, что Кар был медиоланцем, но был записан на доске курии города Аквилеи[10] (5) Сам он, этого отрицать нельзя, хотел, чтобы его считали римлянином; на это указывает письмо, которое он в бытность свою проконсулом[11] написал своему легату, побуждая его хорошо исполнять свои обязанности. (6) Письмо Кара: «Марк Аврелий Кар, проконсул Киликии, своему легату Юнию. Наши предки, родоначальники Рима, выбирая себе легатов, стремились обычно к тому, чтобы показать в людях, которым они поручали государственные дела, образец своих собственных нравов. (7) Что касается меня, то если бы даже такого обыкновения не было, я поступал бы не иначе; да я и не поступил иначе, если только благодаря твоей помощи мне удастся избегнуть ошибки. Итак, постарайся, чтобы у нас не было расхождения с нашими предками – римскими мужами». (8) Во всем письме, как ты видишь, он хочет, чтобы под его предками разумелись римляне.