Автослесарь против фэнтези

— А ну стой, совратитель детей! — выдохнул тяжело дышащий дед.

— Ты чего, отец, спятил? Я мимо шёл! — опешил Серёга — А ваша малявка меня напугала до ужаса!

— Хроп, не дури! Видишь же — он юродивый. Не бери грех на душу! — Груня прикрикнула на мужа, кутая девочку в какую-то простыню.

— А ежели он сделал с ней чего? — не унимался хмурый старик.

— Уважаемые, вы чего?! Какое «сделал»? Какой юродивый? Я нормальный мужик! — возмутился Серёга, которого уже второй раз за день назвали умственно отсталым.

— Мужик может и нормальный, а уровень то первый. — тон Груни констатировал факт — Дурачок значится…

— Зашибись у вас тут цветовая дифференциация штанов… — похлопав в ладоши Серёга — Ты, отец, в свои восемьдесят, тоже не далеко ушёл!

— Дык я ж не воин, на кой оно мне? — удивлённо пожал плечами Хроп и опустил колун.

— Ну вот! А мне оно на кой? — с упрёком уставился на него Серёга.

— Твоя правда. — Хроп почесал затылок и тоже усмехнулся. — Дык ведь…

— Хватит! Если хотите языками молоть, то пойдемте в дом Лимку положить надыть. — Груня не дала мужу договорить и подозрительно посмотрела на слесаря — Ты не буйный хоть? А то, мы тебя живо того… по голове.

— Да нормальный я, нормальный, только денег нет, но могу подсобить чем нибудь. — Серёга не собирался упускать возможность поспать под крышей — только начав с нуля начинаешь ценить маленькие радости.

— Ну тоды пошли, помощничек… — хмыкнула бабка и пошла впереди.

Они спустились с дороги и Серёга понял откуда взялась девочка — тут была узкая, неприметная тропинка, которая за пять минут вывела их к почерневшему от времени дому за крепким забором.

Над широкой калиткой висел старый щит с изображением двух переплетенных стрел, которые делили изображение на две части. На одной был, наверное, изображен человек, а на другой угадывалось изображение зубастой твари. Краска выцвела, сделав всё размытым, но света звезд вполне хватало, чтоб различить рисунок.

— Воевал кто-то? — кивнул слесарь на щит, припоминая, что на родине рисовали красную звезду на домах.

— Сына щит. — кивнул Хроп открывая калитку — Дом оберегает от лихих людей — не всякий к оборотням сунется…

Слесарь вмиг похолодел, представив как его жрёт пара волков, но как-то быстро успокоился, едва вспомнив про орков.

— Да не переживай, мирные мы. Я, вот, в козла обращаюсь, а Груня — в свинью. — от старика не ускользнула его реакция и он усмехнулся.

Они вошли во двор и бабка сразу ушла в дом, Хроп запирал калитку, а Серёга морщил лоб, пытаясь понять — кто мог получится от брака козла и свиньи.

— Песец. — сказал куда-то в темноту леса старик и достав трубку стал набивать её табаком.

— Что? — не понял Серёга, косясь на курево.

— Знаю о чём подумал. — усмехнулся дед — Песец у нас народился. Сильным воином стал — противники боялись и с криком «Песец идёт» разбегались.

— Серьёзно? — приподнял бровь слесарь.

— Нет конечно, это сынок так рассказывал — веселил нас, когда возвращался. — грустно улыбнулся Хропа, в глазах которого блеснула влага. Он раскурил трубку и протянул благодарно кивнувшему Серёге.

Они уселись на высокое крыльцо и смотрели на звезды.

— Погиб? — сочувственно спросил слесарь возвращая трубку с крепким самосадом.

— Не знаю. Пропал. Четыре года назад. — старик затянулся и немного помолчал перед тем как продолжить — Он тогда в ночи приезжал смурной, нервный. Лимку привёз — сказал дочь, а наутро снова ускакал. С тех пор нет вестей.

— Внучка значит ваша… Лунатит?

— Чего? — удивился старик незнакомому слову.

— Ну, по ночам во сне ходит.

— Ааа… Не, не спит она. Никогда. — Хроп задумчиво выпустил кольцо дыма и передал трубку слесарю.

— Эм… А как тогда… — Серёга кивнул на дом, куда Груня унесла девочку.

— А никак. — развёл руками дед — Бабка сказки ей рассказывает, пока та крутиться не перестанет, да так и лежит малютка, в потолок до утра смотрит. Я уж там чего только не изобразил, чтоб деточке не скучно было, но ей, похоже нет разницы. Эх, бедняжка…

Старик вздохнул и вынул из-под крыльца бутыль с мутным самогоном. Отпили из горла по очереди и тут вышла Груня со стаканами и тарелкой пареных овощей.

— Не принимает её Мир, но, тебе до того, думается мне, дела нет… — бабка присела тут же и разлила самогон по кружкам.

— Не то, что бы нет… Но… Помочь вряд ли смогу, а попусту, в жизнь чужую лезть не следует. — Серёга взял с тарелки половинку холодной картошки или чего-то похожего по вкусу.

Выпили в тишине, после чего Груня поднялась, охнув, и направилась обратно в дом со словами:

— В сарае поспишь — не обессудь. Овощи доешь, а утром посмотрим, что с тобой делать. И балова́ть не вздумай.

— Пойдём. — Хроп поднялся и отвёл Серёгу до сеновала. Выдал что подстелить и пожелав спокойной ночи ушёл.

Слесарь вырубился моментально, не смотря на колющееся сено, пыль и духоту.

А утро началось вполне обыденно для Серёги…

Глава 8. Что-то странное…

— Быстрее!

Меня бесцеремонно растолкала Груня и сунула в руки большую деревянную коробку с лямками.