Автостоп

В комнате Адельена царил чудовищный беспорядок, повсюду валялись комиксы, а посреди разбросанных пластинок лежала гитара.

— Мой братец считает себя Джоном Холлидеем, — объяснил Ришар, скорчив презрительную мину. — Поэтому он никогда не убирает свою постель. Держи одеяло…

— Я буду спать в своем спальном мешке.

— Валяй, а завтра ровно в девять я разбужу тебя особым приемом: дерну тебя за волосы! Спокойной ночи, старый!

9 ПЕЩЕРА

Ришар не ограничился тем, что дернул Люка за волосы. Он схватил его за плечи и стал трясти что было силы.

— Атас! — зашептал он. — Предки вернулись, и старик уже дал мне жару за то, что я опустошил холодильник. Не хватает только, чтобы они застали тебя в постели Адельена. Одевайся-ка поскорее, я выпущу тебя через черный ход.

— А который час? — пробормотал Люк, еще толком не проснувшись.

— Полночь или час ночи… какая разница? Я, конечно, словом не обмолвился о нашем пире, как ты можешь догадаться. Я все списал на свой аппетит. Вот твои шорты, а вот мешок.

— Рири, ты что, провалился? — донесся снизу гневный голос.

— Это старик, — застонал Ришар. — Мотай отсюда, да поскорее!

Никогда еще Люку не приходилось так быстро скатываться с лестницы. Ришар тащил его за руку, подгонял, так он был напуган, и перевел дух, только когда вытолкнул за калитку.

— Бай-бай, — сказал Ришар и похлопал Люка по плечу. — Натерпелся я страху!..

Люк был в бешенстве и чувствовал себя оскорбленным, но Ришар исчез в темноте сада прежде, чем он успел ему сказать все, что о нем думает. Люка прогнали из этого дома, как его уже прогнали с кукольного представления. И кто прогнал? Какой-то кретин, у которого не хватило мужества сказать правду своим родителям. Это в его-то годы… Ждите, чтобы он стал теперь чинить чужие велосипеды! Его душил гнев. Сойдя с шоссе, он пошел по тропинке, которую едва освещала луна. Тропинка была вся засыпана гравием, который хрустел под ногами, и резко подымалась в гору. Она привела его к скалистому уступу.

Дальше Люк не пошел. Мертвая тишина царила вокруг, а перед ним открывался широкий простор: луга, по которым сверкающей лентой извивалась река — видимо, Изер, — а вдали огни Шамбери на фоне гор. Ходьба его успокоила, и он даже испытал некоторое облегчение оттого, что расстался со всеми этими людьми, которых хотел поскорее забыть, как дурной сон. «Спать буду здесь, — сказал он себе, — но прежде надо подвести итоги. Я без денег и сам не знаю, почему очутился в этих местах. Странно все же, какие-то случайности гонят меня на восток, в то время как сам я хочу попасть на юг… Если бы Симон знал, что я оказался в самом сердце его любимых Альп… Да ну их всех к лешему — и Симона, и Ришара. И нимские арены! Какая все же невезуха! Что ж, придется просто-напросто вернуться в Париж. Но вот в чем загвоздка: чтобы купить билет на поезд, нужны деньги. Значит, надо во что бы то ни стало их раздобыть. Весь вопрос: как? Очень просто: заработать! Завтра утром я отправлюсь в Шамбери или в Альбертвиль и наймусь рассыльным или официантом, да кем угодно, особенно выбирать не приходится. Мне все подойдет. А как только я немножко подзаработаю, снова двинусь в путь».

За этими размышлениями прошло некоторое время. Подперев голову обеими руками, Люк наслаждался тишиной и покоем, которые царили вокруг, как вдруг услышал хруст камешков. Потом до него донесся какой-то шорох, и все опять стихло. Тогда Люк решил выяснить, что же это такое, зажег фонарик и стал водить лучом справа налево. Он ничего не увидел, но вот снова послышалась какая-то возня. Ришар? Да нет, что за нелепая мысль, этот маменькин сынок наверняка накрылся с головой одеялом, чтобы избежать дальнейших объяснений. Люк все же поднялся, чтобы пойти посмотреть.

— Кто там? — крикнул он как можно громче.

— Я, Манюэль, — ответил приглушенный голос.

— А где же вы?

— Здесь, здесь.

— Вот теперь мне все ясно, — насмешливо проворчал Люк.

Но в этот момент он увидел в скале глубокую щель, полускрытую нависающими над ней камнями. Ветки кустов заслоняли вход в нее, и к тому же он был таким узким, что Люку пришлось заняться чуть ли не акробатикой, чтобы туда забраться. Пещера… Пещера была довольно большая и наверняка служила прибежищем многим путешественникам, потому что на полу ее валялось множество пустых консервных банок и оберточная бумага. Худой парень с приплюснутым носом и толстыми губами сидел, прижавшись к стене, и глядел на Люка круглыми от страха глазами.

— Никак не удается спокойно пожить, — вздохнул Люк. — Думаешь, что ты тут один, и вот вам, пожалуйста, оказывается, что рядом еще кто-то есть.

Парень глядел на Люка с недоверием.

— Вы… вы, — бормотал он. — Я очень испугался, потому что принял вас за полицейского.

— За полицейского?

— Да. Когда я пытался остановить на дороге машину, он меня окликнул, и я решил, что он хочет меня задержать, и, чтобы удрать от него, забрался сюда. Я путешествую автостопом. Ты тоже?

— Вроде бы, — сухо ответил Люк. — А тебе что?

Парень встал, его толстые губы дрожали.