Автостопом через Африку

Машин на трассе немного, но все же больше, чем в столице. Пройдя пешком пять километров до выезда из города, застопил белоснежную «Тойоту» с двумя не менее белыми тетками из ЮАР. Мать и дочка ехали на праздники в Свакопмунд, отмечать рождество с друзьями. Всю дорогу они курили, слушали музыку и болтали между собой на непонятном мне языке. То, что я сперва принял за немецкий, оказалось языком «африканос» — смеси английского, немецкого, голландского и еще каких-то местных племенных языков. На этой смеси разговаривают все жители южноафриканских стран, хотя английский большинство тоже знают, белые — почти 100 %.

Дорога постепенно опускалась к океану с 1500 метров. По мере падения высоты, жара все нарастала. Последнюю сотню километров по обочинам трассы вообще была песчаная пустыня, а перед Свакопмундом даже показались высокие дюны.

Сам город Swakopmund был основан немцами, в конце 19-го века. Вплоть до 1990-го года он был оккупирован войсками ЮАР, а соседний горд Уолфиш-Бей с глубоководным стратегическим портом, войска ЮАР удерживали до 1993-го года, и только с падением режима апартеида в ЮАР, эти территории Намибии окончательно получили независимость.

Но и сегодня эти два города остаются, пожалуй, самыми «белыми» городами Африки.

Достаточно взглянуть на фотографии.

Над океаном висели низкие влажные тучи, сырой ветер задувал холод во все щели одежды и норовил сорвать с меня шляпу. Это было очень удивительно, ибо еще в пяти километрах от города, на заправке, солнце так припекало, что было жарко как в Сахаре. Здесь же немецкие туристы кутались в куртки с капюшонами, немецкие старушки выгуливали немецких овчарок и болонок, закутавшись в пледы. И только немецкие киндеры разъезжали на самокатах по тротуарам и запускали на пляже воздушных змеев, как будто не замечая холода. Это неудивительно, ведь они прилетели сюда на рождество из еще более холодной Европы.

Несколько мужчин с навороченными удочками ловили рыбу прямо с берега, в огромных серых волнах океанского прибоя.

«Неафриканская» погода имеет свое научное объяснение: вдоль всего намибийского побережья, от Кейптауна до Анголы, проходит холодное течение из Антарктиды. Поэтому вдоль берега здесь всегда прохладно и вода не прогревается больше 12-14-ти градусов. В этот день меня хватило только на то, чтобы помочить в воде ноги.

На южной окраине города — палаточный кемпинг. Грозные таблички предупреждают, что нельзя ночевать в палатке где-либо еще кроме кемпинга. Весь персонал, даже в магазинах и гостиницах — белые. Из промышленности в Свакопе только немецкий пивоваренный завод, а в целом город выполняет для немцев ту же функцию, что для москвичей подмосковные дачные поселки. Большинство домов пустует 10–11 месяцев в году, и только некоторые пенсионеры предпочитают проводить здесь всю европейскую зиму — тепло, сухо, дешево, красиво и никакие эпидемии гриппа не страшны.

Трасса на юг, в Улофиш-Бей, начинается от длинного бетонного моста через несуществующую реку. Такие сухие русла в пустынях арабы называют «вади». Перед мостом — прокат трехколесных мотоциклов для катания по пустыне — следы сиих мотоциклов обильны и под мостом и на окрестных дюнах. Кстати, настоящие дюны начинаются сразу за городом.

Пользуясь тем, что на закате выглянуло низкое красное солнце, я почти целый час гулял босиком по песчаным гребням и фотографировал потрясающие пейзажи — песчаные холмы с характерным ветровым рисунком обрываются прямо в холодный океан.

Когда солнце село, с кроссовками в руках вышел на трассу и, не успев даже обуться, взял быструю машину с немцами до У-Бея. К счастью, сии жители Кельна владели еще и английским.

— Ты правда из России? — Обернулся назад пассажир, чтобы рассмотреть получше.

— Да. Путешествую от Москвы до Кейптауна.

— Пешком?! — Удивленно воскликнула дама рядом со мной. Ведь они подобрали меня прямо посреди пустыни.

— Нет. На попутных машинах. А в пустыне я просто гулял, фотографировал.

— А-а Понятно. А ты — коммунист? — Спросил водитель.

— А ты — фашист? — Ответил я вопросом на вопрос после секундного раздумья.

Спрашивающий засмеялся и на этом все политические конфликты были исчерпаны. Когда немцы спросили меня, где высадить, я решил доехать до порта, ибо там, по словам посольских работников, было много русских моряков.

В порту, служащие спросили конкретно, кого из русских мне нужно. Консул упоминал мне некоего господина Олейникова. Я назвал эту фамилию. Хотя сей человек уже ушел домой, служащий порта подбросил меня на машине к нужному дому.

Олейников Олег Яковлевич уже много лет работал в Намибии, управляющим рыботорговой фирмой. Сей пожилой, полный человек согласился приютить только на одну ночь, а вот завтра к нему друзья приезжают.

После ужина Олег Яковлевич провез меня на машине по городу, показав все учреждения, где есть русские люди.

27-го и 28-го декабря прожил в «гостевом доме» у жителей Екатеринбурга. Целая бригада авиационных техников работала на местном аэродроме, обслуживая наши самолеты, которые летали в Анголе, а ремонтировались в У-Бее.