Автостопом через Африку

Пограничники. — Поселок Метема. — Первое знакомство с Эфиопами. — «Ю-ю-калы». — День рожденья Олега Сенова. — Бюрократические формальности в Шенди. — Быт местных жителей. — Лучший кофе на дороге.

Подошли к первым круглым эфиопским хижинам. Стены их из веток, крыша на бамбуковом каркасе крыта тростником. Окон нет — света достаточно проникает сквозь щели, через эти же щели выходит наружу дым от очага. По утрам дома в эфиопской деревне похожи на вулканы — все конусообразные крыши медленно курятся тяжелым белым дымом. У входа в одну из хижин стоит автомат Калашникова, значит здесь — «погранзастава». Англо-говорящие пограничники не проявляют интереса к нашим паспортам, но интересуются рюкзаками:

— Не везете ли вы что запрещенного?

— Нет, что вы! Только личные вещи.

— Откройте этот рюкзак. Так… ага, ладно. Остальные можете не открывать.

— Поставьте нам пожалуйста, въездные штампы Эфиопии.

— Нет. У нас здесь нет даже штампов. Проедите по этой дороге 46 километров… кстати, где ваши машины?

— Машин нет. Мы путешествуем на попутном транспорте…

— Ага, так через 46 километров будет деревня Шенди. Там нужно найти специальный офис, где вам поставят штампы.

— Спасибо за информацию. А если мы не успеем сегодня добраться до Шенди, машин то, наверное, немного…

— Это не беда. Поставите завтра, а может, через несколько дней. У нас машины не каждый день едут, да и чиновника может не быть на месте…

Вот так система! Въездной штамп ставят не на границе, а в какой-то деревне. Несколько дней можно жить в стране с неоткрытой визой! Чем дальше на юг — тем больше удивляешься.

Поселок Метема оказался больше по населению, чем его суданский сосед Галабат. Посреди грязной и кривой улицы стоял допотопный грузовик «FIAT», судя по траве под колесами, никуда не ездивший уже несколько недель. Из-под грузовика в двери ближайшего дома прошмыгнули несколько куриц — значит голод еще не наступил! Дома высотой в полтора метра были сделаны из кривых веток растущего в округе колючего кустарника. Фасады, выходящие на улицу, обмазаны глиной, остальные стены и крыши полны щелей. Нет никаких следов электричества или водопровода. Стекол на окнах тоже нет, двери, в лучшем случае, из раскатанной жестяной бочки.

В центре поселка несколько домов-магазинов и трактиров. Один лавочник говорил по- английски и охотно обменял нам несколько долларов по 7,2 эфиопских быра. На деньгах, так же как и на магазинах, надписи были продублированы на английском и амхарском языках.

Амхарская письменность очень похожа на грузинскую.

Ассортимент продуктов в магазинах развеял страхи о голоде: сахар по полдоллара, булки — килограмм на доллар, макароны, чечевица, горох, фасоль, растительное масло. Из промышленных товаров — батарейки к фонарикам, мыло, железная миска, синтетическая веревка, нож, топор. Все в весьма скромных количествах — покупательский спрос невелик.

Жители Эфиопии отличаются от суданцев цветом кожи, манерами и одеждой. Нас сразу обступила толпа эфиопов, все жители деревни, до 16-ти лет включительно, тянули к нам руку, в надежде получить денежку. Остальные просто глазели на нас, как на бесплатный аттракцион.

Толпа все росла, из хижин-трактиров вышли тетушки в фартуках и стали, на всякий случай, раздувать угли под кастрюлями — иностранцы могут быть голодными. Возле одного трактира с брезентовой крышей мы узрели на углях высокий алюминиевый кувшин, в котором, обыкновенно, в арабских странах варят фасолевую кашу «фуль». Мы ткнули пальцем в кувшин и спросили «Фуль»? Хозяйка кивнула. Так же, жестами, выяснили цену — два быра за тарелку фуля и 0,25 быра за кружку чая. Позабыв о языковом барьере, все вшестером уселись за столы, чтобы отпраздновать проникновение в новую страну и окончательное исчезновение «призрака голода». Часть любопытных эфиопов тоже попыталась сесть за наш стол, но те, кто ничего не заказывал, были изгнаны на улицу. Пока мы кушали, слух о нашем появлении все больше будоражил деревню и на улице собралась толпа в несколько сот человек. Интересно, будет ли от них какая-нибудь практическая польза?

После еды решили двигаться на южный выезд из деревни. Улица была одна, на ней нас и поджидали. Я уже не знаю с какого такого учения, но все эфиопские дети поголовно почему то уверенны, что лучший способ выпросить у иностранца денежку, это подбежать ему под ноги, протянуть сложенную лодочкой ладошку и громко крикнуть звук «Ю!». Если иностранец не понимает, что от него хотят, то можно повторить более громко и настойчиво «Ю-ю-ю-ю!» Все твои уверения «ноу мани», равно как и на других языках, не имеют абсолютно никакого эффекта.

Когда мы взвалили рюкзаки и вышли из кафе, то по ушам нам ударил вопль сотен чернокожих подростков «Ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю-ю! Ю — Ю-Ю-Ю-Ю….-Ю-ю!!!»