Автостопом на север

— Чтоб тебя!.. Надо говорить только: «Со мной еще мой коллега».

В конце концов до нее дошло, и мне остается только развалиться на травке в тени мешка Петера. А она стоит и махает.

Махает и махает.

Никто не тормозит.

Сперва-то я никак не мог усечь — почему, но потом вдруг меня будто стукнуло: на такой скорости, на какой они мимо пролетают, разве можно разглядеть, что это девчонка — в брюках и коротко подстриженная? Я же сам, когда сидел на дедулином огненном коняшке, не разобрал.

Отдуваясь и кряхтя, я приподнимаюсь, чувствуя, что во мне снова что-то закипает, и хриплым голосом говорю:

— Юбка-то у тебя с собой есть?

— Нет.

Оказывается, все с чемоданом вперед отправлено. Уже в Альткирхе. Под не написанной стенгазетой.

«Финита ла комедия», дорогой мой долговязый спутник. Все твои варианты ни шиша не стоят — тут же настоящая девчонка нужна. Анекдоты, правда, больше бы пригодились.

Солнце так и печет, как будто его сам дьявол подтапливает. Нет, не хочу я быть ни испанцем, ни джентльменом. Хочу быть таким, как всегда. А это значит таким, кто, в отличие от Пепи и Фридриха Карла, обходится в жизни без женщин — исключая мать, конечно.

В этом месте мы на некоторое время остановим словоизвержение Гуннара и сообщим об одном удивительном открытии: нам в руки попал некий отчет — дочь пишет своей маме.

Разумеется, попал он к нам случайно и, разумеется, окольными путями. Прочитав письма, мама воскликнула: «Это ж настоящее литературное произведение! Его можно послать на конкурс!» И мама тут же поспешила к знакомой чете педагогов, а та направила ее к редактору окружной газеты. От него-то и получил письма студент, трудившийся над темой «Характерные черты психологии переходного возраста на примерах жителей провинциальных городов». Проштудировав отчет в письмах, студент передал его своему однокашнику, а тот — знакомому журналисту. А уж от него он попал к нам. Мы же немало подивились, заглянув в эти письма. Кое-что нам показалось знакомым. Впрочем, пожалуйста, убедитесь сами.

Первый отчет Терезы

Человеческая жизнь похожа на море: то оно ревет и бушует и волны вздымает до самого неба, то оно тихое, гладкое и светится, будто расплавленное серебро.

Сижу на пляже, на коленях блокнот. Решила записывать все как можно подробнее. Это мой отчет. Я прочту его маме и уже сейчас прекрасно представляю себе, как все оно будет. Воскресенье, мы, две женщины, лежим в постели, папа на кухне готовит завтрак. Словно переносясь в рыцарские времена, мы принимаем трапезу лежа. После завтрака я прочту свой отчет, а мама при этом будет качать головой или поддакивать, кивая. Тем временем папа отправится в сад — готовить компост, это его любимое занятие. Да, да, так все оно и будет!

Ах, как я была счастлива накануне своего отъезда в Альткирх! И все же чего-то боялась: тихо было в квартире, даже Принца не слышно. Счастливая, я сидела у проигрывателя и слушала фортепьянный концерт Чайковского. Первые аккорды, словно удары колокола, обрушились на меня и потрясли, как всегда. Потом я завела будильник.