Автостопом по Галактике

— Некогда, — ответила Фенни, взглянув на часы. — Мой поезд уходит через полчаса.

Они сели за расшатанный столик. На нем стояло несколько грязных стаканов. Здесь же лежали мокрые от пива бумажные салфетки, на которых были напечатаны анекдоты. Артур взял для Фенни томатный сок, а для себя — кружку желтой газированной воды. А еще, сам не зная зачем, две сосиски. Видимо, чтобы было чем заняться, пока из воды газ выдыхается.

Бармен окунул сдачу в лужу пива на стойке, за что Артур сказал ему «спасибо».

— Ну, что ж, — сказала Фенни, глянув на часы, — расскажите мне то, что хотели.

Ее голос выражал крайнее недоверие, и Артур совсем упал духом.

Как он сможет в этой явно неблагоприятной обстановке объяснить этой холодной, настороженной девушке, что в состоянии, так сказать, «расширенного сознания» он вдруг телепатически понял, чем объясняется ее душевная болезнь: дело в том, что вопреки очевидному Земля была уничтожена, чтобы уступить место новому гиперпространственному экспресс-маршруту, но об этом на всей Земле знает только он — потому что видел все это своими глазами с борта вогонского звездолета, — а вдобавок его душа и тело нестерпимо тоскуют по Фенни, и ему необходимо как можно скорее лечь с ней в постель.

— Фенни, — начал Артур.

— Не хотите ли купить несколько лотерейных билетиков? Совсем маленькая лотерея.

Артур резко вскинул голову.

— Деньги пойдут в пользу Энджи, она уходит на пенсию.

— Что?

— И нуждается в искусственной почке.

Над Артуром склонилась аккуратненькая сухопарая пожилая особа в аккуратненьком вязаном костюме, с аккуратненькой химической завивкой и растянутыми в аккуратненькой улыбочке губами, которые, вероятно, часто лизали аккуратненькие моськи.

Особа держала книжечку с отрывными билетами и консервную банку для денег.

— Всего десять пенсов, — сказала она, — так что вы, может, купите целых два. Для этого вам даже не придется грабить банк.

Она издала короткий, звонкий смешок, а затем удивительно долгий вздох. Замечание о том, что для этого не придется грабить банк, очевидно, неимоверно нравилось ей с тех самых пор, как во время войны в ее доме квартировали американские солдаты.

— Э-э, да, хорошо, — пролепетал Артур, торопливо порывшись в кармане и вытащив пару монет.

С убийственной медлительностью и аккуратненькой, если так можно выразиться, манерностью особа аккуратненько оторвала два билета и вручила их Артуру.

— Я искренне надеюсь, что вы выиграете, — произнесла она, и улыбочка вдруг со щелчком сложилась, как японская фигурка-оригами, — у нас такие миленькие призы.

— Спасибо, — произнес Артур, с демонстративной небрежностью запихивая в карман билеты и глядя на часы.

И повернулся к Фенни.

То же самое сделала особа с лотерейными билетами.

— А вы, моя милочка? — проговорила она. — Это для Энджи, на искусственную почку. Энджи уходит на пенсию, понимаете. Ну как? — И она так растянула улыбочку, что та уже не умещалась на лице. Чтобы не лопнула кожа, особе пришлось остановиться и сдвинуть губы.

— Э-э, послушайте, вот, пожалуйста, — сказал Артур и, в надежде ее спровадить, подтолкнул к ней пятидесятипенсовую монету.

— О, мы люди небедные, да? — сказала особа, умудрившись одновременно многозначительно вздохнуть и многозначительно улыбнуться. — Мы, наверное, из Лондона.

Артур все отдал бы за то, чтобы она не говорила так чертовски медленно.

— О, право, ничего не надо, — махнув рукой, проговорил он, когда особа с жуткой обстоятельностью начала отрывать пять билетов — по одному.

— Но вы должны взять билеты, — настаивала она, — а то не получите свой приз. Очень миленькие призы, знаете. Очень изысканные.

Артур схватил билеты и как можно грубее сказал «спасибо».

Особа снова повернулась к Фенни:

— А теперь вы…

— Нет! — завопил Артур. — Эти билеты для нее, — размахивая пятью билетами, объяснил он.

— О, понимаю! Как мило!

Особа тошнотворно улыбнулась им обоим.

— И я искренне надеюсь, что вы…

— Да, — огрызнулся Артур, — спасибо.

Наконец особа отошла к соседнему столику. Артур в отчаянии повернулся к Фенни и с облегчением увидел, что губы у нее дрожат от беззвучного смеха.

Артур вздохнул и улыбнулся.

— На чем мы остановились?

— Вы назвали меня Фенни, а я как раз собиралась попросить вас не называть меня так.

— Почему?

Она помешивала томатный сок маленькой деревянной палочкой для коктейля.

— Знаете, почему я спросила, не дружите ли вы с моим братом? Вернее, со сводным братом. Он один называет меня Фенни. Именно за это я его терпеть не могу.

— А как тогда?..

— Фенчерч.[7]

— Фенчерч!

Она строго посмотрела на него.

— Да, — подтвердила она, — и сейчас я с нетерпением жду, зададите ли вы мне тот самый дурацкий вопрос, который задают все. Мне от этого вопроса уже выть хочется. Если вы его зададите, я обижусь и в вас разочаруюсь. И вдобавок завою. Так что остерегайтесь.

Она улыбнулась, встряхнула волосами так, что они упали ей на лицо, и поглядела на Артура сквозь эту завесу.

— О… — сказал Артур, — это будет как-то не очень хорошо с вашей стороны, вам не кажется?

— Кажется.

— Ну ладно.