Автостопом по Индонезии и к папуасам

Уникальный калимантанский ПОЕЗД ходит дважды в день. Он состоит из четырёх пассажирских вагонов, японских, 1962 года выпуска, без оконных стёкол. Вагоны дождепроницаемые, в месте туалета – дырка в полу. Плюс две товарные платформы. В поезд загружают всё – ящики, мешки, везли даже большой деревянный шкаф. На платформе едут более крупные грузы – мешки с бананами и другие фрукты. Ехал на платформе и один самоотверженный заяц – дядька с бородкой и палкой, прикрываясь от ливня фанерным щитом, вероятно, из-под предвыборного плаката. На что не пойдёшь ради экономии двух ринггит!

Поезд сильно трясёт во все стороны, качает, состояние пути плохое, скоростное ограничение 16 км/час во многих местах. Локомотив весь изломаный, боковых стёкол нет, приборы не работают, на приборной доске – топор, чтобы разрубать деревья, которые иногда падают на дорогу и преграждают путь. Вместо тормозов – деревянные бруски! На конечной стоянке машинист вставляет эти палки себе в колёса! У меня даже получилась уникальная фотография – «МАШИНИСТ ВСТАВЛЯЕТ ПАЛКИ В КОЛЁСА СОБСТВЕННОМУ ПОЕЗДУ».

Всюду полным ходом идёт реконструкция железной дороги. Строятся новые вокзальчики.

В Бефоте – шикарный (ну по юго-восточно-азиатским меркам) вокзальчик и даже мост через пути.

Конечно, дешевле и проще для малайцев было бы вовсе разобрать свою узкоколейку, как это делается в России и во многих других странах. Железнодорожный бум, достигший своего пика в мире в 1910—1930-х годах, в наши дни пошёл на спад. Всё больше грузов едет по автомобильным дорогам, а общая доля поездов в мировых грузоперевозках потихоньку снижается. И уж конечно, чем реконструировать вокзалы и пути, проще ничего не делать и везти всё на грузовиках и на автобусах. Но власти штата Сабах не хотят терять достопримечательность штата, разрекламированную уже во всех путеводителях. Всё же многие туристы хотят прокатиться на этой линии. Так что ж.д., ставшая уже одним из символов штата (наряду с раффлезиями, горой Кинабалу и проч.), останется навек для поклонников этого вида транспорта – как, например, единственная в Латвии узкоколейная ж. д. Гулбене – Алуксне.

49 километров поезд едет примерно два часа. Я вдоволь поснимал поезд изнутри и снаружи, а также из кабины машиниста. Сверху всё это время лил дождь, а слева по курсу бурлила внизу пенистая коричневая река.

Потоп («банджир» – малайск.). Городок Бэфот

К моменту моего прибытия в Бефот дождь шёл уже два дня, и на некоторых улицах вода поднялась выше чем по колено – на 60—70 см над асфальтом даже на привокзальной площади! Некоторые предвыборные плакаты, воткнутые в землю на палках, затопило по самые слова «Голосуй за…». Под зонтиками, в воде по колено, граждане расползались по городу.

Я думал в этот день ещё куда поехать автостопом, – но понял, что машин в такой вечер попросту может не быть. Поэтому я остался в Бефоте, сидел в интернете до 23 часов, закачивал фоты. Здесь связь лучше и быстрее, чем в соседней Индонезии, где на выкладывание одной фотографии можно было потратить минут двадцать.

Ночью выхожу из интернета – всё мокро, всё закрыто. Пошел в главмечеть, не очень надеясь, что там ещё какая-то жизнь – но на крайняк устроюсь под козырьком. Как ни странно, открыто, навстречу выходит дряхлый старичок лет 80-ти, наверное оставленный при мечети доживать свой век сторожем.

– И кого это опять принесло на ночь глядя? – обратился он ко мне.

Оказалось, в эту мечеть уже припёрлось до меня четверо дядек с сумками, может паломники, а может к выборам приехали на место прописки.

– Ты один? Давай сюда, – с этими словами старичок резво выхватил у меня 17-килограммовый рюкзак и потащил в какую-то комнату, где мне надлежало ночевать вместе с другими, уже прибывшими, постояльцами. Я побежал за ним… Наступало 8-е марта.

Утром, в день выборов в Малайзии и в день всех женщин в России, 8 марта, я покинул Бэфорт. Дождь наконец-то прекратился, и улицы в самых мокрых местах смогли чуток стечь. По дороге посетил китайский храм – в Китае их немного, так как там коммунизм, а в Малайзии китайские храмы на каждом шагу. Внутри – идолы, им жертвоприношения съедобные (фрукты), благовония, китайские курительные палочки двухметровой высоты и толщиной с ногу человека – стоят перед храмом, окуривают.

Из Бэфота я поехал автостопом в такой городок – Манумбок. Оттуда ходит паром на остров Лабуан. Переправа на остров имеется двух видов: на маленьких лодочках-моторках за 15 ринггит, и на большом пароходе за 5. Большой пароход дважды в день, лодочки раз в 15 минут. В Манумбоке – прикол. Зашёл в кафе пообедать, а там висит на стене портрет американского президента Джоржа Буша!

– Это ваш начальник, да? – спрашиваю у официантов. – Ваш шеф?

Не удержался – нашёл предвыборный плакат, оторвал слова «UNDILAH / UNDIO’NOH / VOTE FOR» (голосуй за) и приклеил скотчем к Дж. Бушу. Посетители кафе оценили шутку, но, наверное, потом отклеили её.

Остров Лабуан