Автостопом со сводными братьями (СИ)

– Пристегните ремни! – залихватски командует Дэн, и сам щелкает своим.

Снова ухожу в себя в желании отвлечься, но там не лучше.

– Ты первая, – говорю я, собирая длинные светлые волосы в кулак.

Она наклоняется и втягивает носом белую дорожку со стеклянного столика через скрученную мной только что в трубочку стодолларовую купюру.

– Чего набрал? – голос Дэна возвращает меня обратно.

– Что? – безразлично переспрашиваю.

– Целый пакет в багажнике! Что там? – брат устремляет на меня взгляд.

– По мелочи, – лишь отвечаю я, не желая болтать.

– Я буду любить тебя вечно... – вижу лишь ее лицо, красивое, улыбающееся лицо с колечком в носу и татушкой над бровью. Свое имя, набитое на правой груди в символе бесконечности.

Рев мотора, яркий свет встречных фар, а потом темнота...

Снова открываю глаза и провожу рукой по своей груди, в тот самом месте, где навечно высечено ее имя. Но я ничего не чувствую. Меня прежнего больше нет. Как и нет в моем сердце больше места для любви.

Тогда какого черта я ревную Веснушку к брату? Я же сам придумал этот дурацкий план. Все из-за меня. Надо было оставить его при себе, а потом реализовать самостоятельно. Но Дэн бы не отстал. Точно бы наломал дров и похуже. Неугомонный по жизни. Особенно когда пьян. А пьян он почти всегда, точно так и пытается доказать отцу собственную никчемность.

Если подумать, наше путешествие даже пошло ему на пользу. Напился только один раз. Наверное, и мне стоило. Хотя, возможно было бы только хуже. Куда уж хуже? Мы втроем катимся в какую-то большую беспросветную задницу. Во всех смыслах этого слова.

Стоит прекратить отношения между нами тремя, пока не стало слишком поздно. Но смогу ли я? У меня даже сейчас в штанах тесно, хотя я думаю о Лере совсем в другом ключе. Мне кажется, меня разорвет на части, если я коснусь оголенных частей ее тела... Но я хочу этого больше всего на свете. Да, черт возьми! Я хочу ласкать ее до потери пульса и трахать так, чтобы она забыла на какой планете живет!

Вспоминаю, как мой язык проходит по ее влажным складкам... то, как она течет для меня в благодарность, как на стонет и извивается подо мной. Жаль, что мне так и не удалось до конца вылизать ее маленькую киску, собрав все без остатка.

Член, упирающийся в ширинку уже болезненно ноет. Мне кажется, что я вот-вот потеряю контроль наброшусь на них: одного придушу, вторую выебу. И это будет вторым поступком, о котором я буду жалеть всю оставшуюся жизнь.

– Останови машину, – прошу брата. – Мне нужно на воздух.

**************

Дэн

Мы с Веснушкой выходим из торгового центра, взявшись за руки. Легко и непринужденно топаем по парковке, точно никаких проблем у нас и в помине нет. Да я и не хочу от этом думать! Мы так охуенно потрахались, что в моей голове сейчас нет ни единой мысли – только отголоски эйфории все еще пульсируют там где-то на фоне.

Когда в поле зрения появляется наша тачка, Лера разжимает ладонь. Глупо делать вид, что я не знаю в чем причина. Но в глубине души хотел бы не знать, но нет, вот она – стоит, облокотившись о машину и сложив накаченные руки на груди.

Да пофиг! Трахаться с Веснушкой он мне хуй запретит! Сам пусть хоть вечно член в штанах держит, а я буду любить Леру всякий раз, когда захочу, а она будет течь на меня так же, как и пять минут назад.

Алекс снова недовольно смотрит на нас. Я не обращаю внимания, хотя его занудство раздражает. Папочка чертов! Да... Сложно представить, что я всегда мечтал быть похожим на него, с самого детства. Вроде и небольшая разница в возрасте, шесть лет, но брат всегда казался мне невъебенно взрослым. Я подражал ему во всем: в манере говорить, в жестах, даже придумывал себе воображаемых друзей таких, что были похожи на настоящих корешей Алекса, которые не считали нужным со мной хоть как-то общаться.

Первую татуху брат набил в шестнадцать лет, но даже получив пиздюлей от отца, он не остановился. Через неделю наколол вторую, демонстративно выпятив ее на всеобщее обозрение прямо на семейном ужине.

Этой же ночью я ручкой «набил» себе точно такую же картинку. По крайней мере, мне на тот момент это сходство казалось идеальным, и я очень гордился собой. Прятал ее от родственничков под рукавами футболки и наслаждался собственной работой только в душе или ночью, когда мама уходила, пожелав мне спокойной ночи. А потом она стерлась, навсегда исчезнув с моего плеча.

Алекс садится на пассажирское сидение и хлопает дверью так, что старенькая киа чуть пополам не трескается. Ревнует? Понял, что я только что натянул нашу девочку? А вот не надо было трахать ее за моей спиной! Хотя, лучше вообще пусть не трогает. Хочу, чтоб Лера моей была...