Автостопщица

Мы беседуем на скамейке у бывшей дачи Сталина, в желтом старинном здании с лестницей, белыми колоннами и балконом. Внутри размещаются пустые помещения с кроватями и тумбочками. В одной комнате живу я, а в соседней Григорий, учитель из Брянска. Он награжден званием «Отличник народного просвещения». Его воспитанница – лыжница Лариса Куркина, Олимпийская медалистка. Слушая о том, как он создавал лыжную базу в стенах школы и ставил детей на лыжи, я с сожалением замечаю, что знаю одного учителя физкультуры, который пропил в школе все лыжи до одной.

– Как это возможно?! Да гнать таких из школы! – искренне реагирует Григорий.

Он интересно рассказывает о своих друзьях и находках в партизанских лесах после войны.

Но больше всего впечатляет сообщение Савелия, что на даче до сих пор витает дух Иосифа Виссарионовича. На этой оптимистической ноте мы расходимся по комнатам и готовимся ко сну. Ветер стучит в окна. Через стенку слышно, как скрипят половицы, будто кто-то крадётся со второго этажа. Мой сосед затих в своей комнате. Наконец, засыпаю и я.

Снится мне сон. Я оказываюсь в белоснежном огромном Мерседесе-Бенце, за рулем которого на мягком подпрыгивающем сиденье в чёрных кожаных митенках восседает Сталин. Он протягивает мне руку и представляется: «Сергей Спицын. Будем знакомы».

Вот это конспирация! Называю свое настоящее имя, ведь мне шифроваться не надо.

Он не спеша рассказывает о своей жизни и курит трубку. Останавливаемся в кафе поужинать, и он говорит: «А я ведь буду скучать без тебя». Затем дает зарядку от телефона, которую я забыла взять с собой в дорогу, и предлагает поехать на разгрузку товара, сделав небольшой крюк, обойтись без гостиницы и ехать всю ночь до Ростова.

Ночью трасса не спит. Мелькают огни встречных машин.

– Кто возьмет попутчика до Новороссийска? – слышится по рации.

– Предлагаю горючее недорого!

Сталин почему-то никак не реагирует на это разбазаривание государственного имущества, а когда начинают травить анекдоты, деликатно выключает рацию.

На рассвете он приказывает Ивану везти меня до моря, так как Самого ждут неотложные дела в Кремле. По дороге звонит и спрашивает: «Сейчас вы подъезжаете к Тимашевску? Я правильно понимаю ситуацию?» Этот контроль настораживает водителя, которому уже не до шуточек и двусмысленных предложений, типа «я хочу тебя…покормить». На его вопрос, а не затеряться ли нам, снова раздается голос вождя: «А вы случайно не сбились с пути?» Иван начинает заикаться от мысли, что Сам лично приедет с проверкой. Перестав балагурить, он рассказывает о военной службе, о том, как остался жив в чеченском пекле, благодаря опытному командиру.

В Новороссийске меня ждёт случайное такси, и к великому облегчению, я покидаю тяжеловоз».

– Покажи дачу Сталина, – просит Катя. – И вы, действительно, в ней жили?

– Помпезно, впечатляет, – разглядывают подруги мои фотки.

– Не уверена, что это его дача. Скорее всего, Савелий нафантазировал.

– А почему нет? Иосиф Виссарионович имел огромное количество дач в целях конспирации в Подмосковье, Сочи, Абхазии, – отвечает Вера.

Доедаем запечённую рыбу.

– Не свежевыловленная, конечно, какую мы в Карелии ели, но вкусно! – замечает Вера. – А я замужем стала такая безынициативная: не только автостопом, я бы одна и поездом побоялась ехать, – признается она.

– Меня бы муж не отпустил, – соглашается Катя.

Произносим тост «За дружбу!» и мечтаем на следующий год поехать вместе в Крым, покидая уютное кафе.

Глава 3. Ложка дёгтя в бочке с мёдом

По дороге домой вспоминаю, как пять дней пребывала на Черном море в Кабардинке, которая располагается в бухте, поэтому здесь безветренно и тепло. Прямо за территорией лагеря каждое утро слышатся крики чаек и речёвки детских отрядов, принимающих морские процедуры. Любуюсь видео, сделанным на море рядом со стоящим на берегу белым кораблём. Всего месяц прошёл, а кажется, давным-давно. Мысленно дописываю рассказ.

«Накануне отъезда Григорий спрашивает:

– Так ты завтра отбываешь? Пора устраивать прощальный ужин.

Набирает фруктов, коньяк и ловко сервирует банкет на двоих. Он рассказывает о своем друге, который работал начальником поезда и доставил первых солдат в декабрьскую ночь 1994 года в Чечню. Солдаты не знали, куда их везут, выпрыгивая из поезда прямо на смерть, под пули. Его друг полагал, что по радио передавали заниженные во много раз сводки об убитых с нашей стороны, а командиры получали доллары за сделку с Джохаром Дудаевым, предавая русских ребят.

Лучший друг вынужден был уехать далеко из Новороссийска после того, как его нашли бандиты и заставили бросить дом. Иначе они грозили убить родственников и сжечь имущество. Так они отомстили начальнику поезда за то, что он привозил солдат воевать на их земле. Григорий не знал адреса, только то, что он живёт под Рязанью.