Автовор

Еще через полчаса Колодный расположился на лавочке, которая находилась метрах в ста от ворот автосервиса. Он был в старом коричневом плаще, который надевал в последний раз года три назад, голову прикрывала кожаная шляпа. Если учесть, что видеокамеру он спрятал в старый портфель, в котором предусмотрительно прорезал небольшую дырку для объектива, а на портфель положил толстую газету, которую якобы читал с большим интересом, то со стороны Федосыч и в самом деле походил на частного детектива, о внешности которых так много писалось в криминальных романах.

Глебов, обещавший подъехать на какой-нибудь машине и под видом ремонта проникнуть на ней на территорию автосервиса, так и не появился. Но камера Федосыча зафиксировала серый «Мерседес», в котором в качестве пассажира переднее сиденье занимал, как стало принято писать в газетах, мужчина кавказской национальности. «Мерс» несколько раз подавал звуковой сигнал, но с открытием ворот медлили. И тогда пассажир вышел из машины и пешком направился к металлической двери. Через несколько минут ворота открылись и пропустили «Мерседес».

Он просидел еще пару часов, но, кроме той самой «Ауди», которая, ревя мотором, словно пантера, выпрыгнула из ворот, больше ничего особенного не заснял. Он в мыслях выматерился в адрес своего давнего товарища Глебова, который обещал помочь ему, но так и не приехал. Стало смеркаться, и Федосыч решил сам пройти на территорию автосервиса. В коммерческой палатке, которая находилась около автобусной остановки, он купил бутылку дешевой водки, плитку шоколада и бросил покупки в портфель.

Федосыч вернулся к воротам автосервиса, подошел к калитке и хотел было уже взяться за дверную ручку, как калитка сама распахнулась и в проеме показался Глебов с карбюратором в руках. За его спиной стоял Сурен. Глебов сделал вид, что совершенно не знает Федосыча, переступил металлический порожек и, держа перед грудью карбюратор, направился к тротуару. Федосыч чуть слышно чертыхнулся, но тут же, увидав Сурена, приветливо улыбнулся:

– Сколько лет, сколько зим?! – сказал он и протянул руку старому знакомому.

– Что, опять машина сломалась? – нехотя пожимая ладонь милиционеру, спросил Сурен.

– Нет-нет, работает как часы.

Оганян подозрительно оглядел необычный наряд участкового:

– Ты, Федосыч, на Пинкертона смахиваешь. Так что же тебя привело к нам в гости, если машина в порядке?

– А разве мы в прошлый раз плохо посидели? – вопросом на вопрос ответил Федосыч.

Сурен пожал плечами:

– Под настроение можно и посидеть.

– А что, сегодня нет настроения? – Колодный, не дожидаясь приглашения, прошел мимо Сурена и направился к зданию мастерской.

– Иван Федосович! – окрикнул его Оганян. – У нас сегодня работы много. Не время для праздника.

– А мне хочется, Сурен. Очень хочется. Видишь ли, меня на пенсию отправляют, а за жизнь поговорить не с кем. Вот проходил мимо и подумал: дай зайду! Тем более с меня должок. Прошлый раз ты меня поил. В этот раз я тебя угощаю. Ну пошли, пошли…

Участковый краем глаза заметил, как недовольно вспыхнули глаза Оганяна, он в два шага догнал его и, загородив дорогу в здание ремонтных мастерских, настойчиво сказал:

– Следующий раз, Федосыч. Время позднее, я устал, а работы еще – море.

– Тогда, Сурен, прими от меня подарок. – Федосыч полез в портфель и достал бутылку водки. – Ты меня в прошлый раз коньячком потчевал, а я тебе в качестве презента русской водочкой одарю. Вот, возьми.

Сурен взял бутылку и даже не взглянул на этикетку. Федосыч догадывался, что его присутствие тяготит начальника мастерских. Но даже сам не зная почему, участковый тянул время со своим уходом, словно дожидаясь каких-то событий. Он не ошибся: из двери мастерской вышел паренек, которого он когда-то видел на прекрасном джипе и, не распознав в незнакомце участкового, обратился к Оганяну:

– Сурен, так в какой бокс «семерку» упрятать?

– В третий ставь, – сквозь зубы процедил через плечо Сурен и, взяв Федосыча под руку, повернул в сторону въездных ворот.

Через несколько секунд Колодный оказался уже за воротами. В одной руке у него был портфель с камерой, в другой он держал бутылку водки. Как ему ее обратно сунул Оганян, Федосыч и не заметил. Дверь за ним с лязгом закрылась на щеколду и участковый только услышал слова парня:

– Номера мы уже сняли…

Но тут же его перебил злой голос Сурена:

– Пш-шел вон. Какого черта, Гонивовк, ты высовываешься, когда я разговариваю с посторонним человеком?

Глебов, втянув голову в плечи, сидел на той самой лавочке, которую облюбовал для своих наблюдений Федосыч. Рядом с ним лежал карбюратор.

– Тебе не икалось? – спросил, улыбаясь, Колодный.

– Еще как!

– Это я тебя материл.

– За что?

– Думал, что ты забыл мою просьбу о помощи.

Глебов и в самом деле икнул и поежился:

– Зябко. Не простудиться бы.

– У меня есть лекарство. – Федосыч расстегнул портфель и достал бутылку водки. – Ржаная. Только стакана нет.

Глебов протянул руку:

– А мне и с горла пойдет.

– Ну, что ты там заметил? – с нетерпением спросил своего товарища Федосыч, когда они отпили сделали по нескольку глотков.