Аввакум Захов против 07

Но на сей раз терпение чуть было не отправило его на тот свет. Спас его инстинкт, кровь его далекого предка, жившего десять, а то и все пятьдесят тысяч лет назад. Она текла в его жилах, по-прежнему обладая способностью предчувствовать и бить тревогу.

07 вдруг обернулся, взглянул через плечо и если не вскрикнул, то только потому, что внезапный ужас клещами сдавил ему горло. Появись в этот момент за его спиной тигр, он бы так не оторопел.

В двадцати шагах от него со стороны леса стоял красавчик-лейтенант с усиками, тот самый, который в это же время продолжал сидеть в лодке перед ним и неподвижно наблюдать за поплавком. Он сидел в лодке и в то же время торчал вот тут, на берегу, у него за спиной. Все это могло бы показаться невероятным, можно было подумать, что это галлюцинация, расшалились нервы, если бы лейтенант не крикнул что-то вроде «руки вверх» и угрожающе не направил автомат прямо ему в лицо. Вот тут-то богатый житейский опыт далекого предка, жившего десять или пятнадцать тысяч лет назад — все равно, — снова пришел ему на помощь. И еще его удивительная ловкость, какой в тех местах славился черный медведь.

07 свернулся в клубок, точно змея, на которую наступили ногой, и, дважды перекувырнувшись, плюхнулся в воду, а в эти мгновения автоматные очереди вспарывали место, где он лежал.

Спасла его излучина реки, начинавшаяся шагах в тридцати вниз по течению. Держась почти исключительно под водой, он доплыл до берега, кинулся в кусты и, словно преследуемый тигром, стремглав помчался к тому месту, куда его толкал слепой инстинкт. Отыскав свою маленькую лодку, он, запыхавшийся, кинулся в нее, завел мотор и через несколько минут исчез, скрылся за зелеными гребнями морских волн. А его добыча — снимки вместе с камерой — достались тому. Но стоит ли об этом вспоминать — он спас свою шкуру, она для него всего дороже. Две автоматные очереди, и он мог бы превратиться в решето.

Уже потом, находясь в подводной лодке, он сообразил: ведь этот подкравшийся к нему лейтенант был в плавках, в одних только плавках!.. Вот, оказывается, в чем дело! Обращенное к нему спиной чучело в накинутой на плечи шинели и в фуражке молча и неподвижно следит за поплавком, а лейтенант в экипировке для подводного плавания, с автоматом в чехле спускается под воду, выплывает чуть поодаль от него и, достигнув берега, появляется у него в тылу! Просто, но хитро придумано. Ох уж эти советские пограничники! Чтобы познакомиться с подобным трюком, постичь такую уловку, стоило рискнуть своей шкурой, и не один раз.

Теперь у 07 есть свой надувной двойник, сделанный из тонкой прорезиненной ткани — он хранится в кармане пиджака. Ампула со сжатым воздухом надувает его в течение нескольких секунд.

Вот что потребуется, чтобы околпачить тех, что стерегут на флангах! Вера Белчева будет обнимать надувной манекен. Умрешь со смеху!

Он до такой степени воодушевился, что обнял за талию и привлек к себе горничную, которая вошла подлить в вазу воды; если хочешь, чтобы цветы дольше сохраняли свежесть, приходится добавлять в вазу воду. Девушка сперва особенно не удивилась — продолжала держать в руке пустой кувшин, не роняла его на пол. Затем рука его скользнула к коленному изгибу, задержалась секунду-другую на прохладной коже, потом снова поползла, но уже вверх, к бедру. Кто сказал, что глаже мрамора нет ничего на свете?

Этот живой мрамор был куда приятнее, в нем угадывались мускулы, он чувствовал ладонью, как они подрагивали, ощущал в них биение жизни. Скажи, пожалуйста, у этой девушки в белом фартучке бедра спортсменки! Поскольку он лежал в шезлонге, лица девушки ему не было видно, но в этом не было особой нужды. Он привлек ее еще ближе, от этого пьянящего деревца у него кружилась голова, тугие янтарные грозди были так близко!

Но тут пустой кувшин, холоднее всякого льда, ударил его в грудь. — Он это ощутил хорошо, потому что грудь была голая, кожа под солнцем стала горячей. Какой лед! Это что, грубая шутка? Как знать! Может, и шутка, но девушка сбежала, выпорхнула из комнаты. Никаких янтарных гроздей. Одно лишь ощущение жажды на губах и ничего больше.

Варна, 12 — 19 июля 196… г.

Аввакум уходил из дому редко. Он подолгу расхаживал взад-вперед по своей комнате и без конца курил. Потом выходил на веранду, облокачивался на перила и смотрел на море, на бегущие из-за горизонта волны. А может, и вовсе ни на что не смотрел.