Аз Бога ведаю!

Смахивая слезы, выбитые лучами, старый наемник заметил, как полки потекли с холмов, обступая дружину со всех сторон. Обозные повозки, загнанные в середину строя, теперь мешали соединить силу в один кулак и отразить супостата. Первым же натиском древляне могли расчленить дружину надвое, и спасая ее, воевода велел поворачивать назад: там, между холмами, оставалась значительная брешь. Едва замыкающая сотня достигла ее, как перед Свенальдом явился Святослав на вороном коне с черным плащом за плечами.

– Куда же ты взор свой устремил? – спросил он, наезжая на воеводу. – Или ослеп на старости? Не видишь, где супостат?

– Вижу, князь, – мрачно сказал старый наемник. – Но древлянам помогает солнце. Невозможно идти супротив него, дружинники мои поклоняются солнцу. Обожду, когда померкнет, и выступлю.

Святослав же громко рассмеялся и выхватил копье у отрока.

– Тебя слушать – битвы никогда не начнешь! В ратных делах теперь моя воля. И любо мне в сей же миг ударить супостата!

Поднял он копье и поскакал вперед, борясь со множеством преломленных лучей. Древляне же. только ждали, чтобы пустить стрелу в безумца. Но Святослав скакал с такой яростью и отвагой, что они вдруг устрашились этому вихрю! Ломая копьем лучи, он был одержим, и черный плащ за его спиной вздымал над землей черный ветер.

Древлянские полки блеск всех щитов свели на одиноком всаднике, не ведая, кто это, лучи скрестились, и тогда князь Мал позрел богатыря, признал его, поверил молве!

– Но отчего же говорили, будто тресветлый князь? – воскликнул он. – Отчего он бьется с солнцем?

– Ура! Ура! Ура! – блажили между тем древляне, меча лучи в безумца. – Да падет тьма! Увы тебе, русь! Увы! Увы! Увы! Ура древлянам!

Но заклинаний воинских не услышало небо, и солнце не внимало гласу древлян, ибо богатырь скакал целым и невредимым, а должен был вмиг испепелиться. Вскинул он десницу и метнул копье! Однако древко переломилось солнцем, истлело вмиг булатное навершение, словно лист в огне. Ослепленный конь вскинулся на дыбы и копытами бил по сверкающим лучам. Сам же Святослав, видя, что не достало копье супостата, выхватил меч – дар Валдая – и одним ударом рассек сверкающую лучистую стену! И погасли щиты древлян, хотя солнце по-прежнему, пылало в чистом небе…

Князь Мал узрел в этом дурной знак для себя и отчаялся.

– Все нипочем! Солнце ему не преграда! Ра – не божество! Горе мне и позор…

Оставив дружину свою, он сел на коня и поехал прочь с поля брани.

В тот час тяжелый топот конницы Святослава сотряс пространство – дружина устремилась в брешь, пробитую князем. А Свенальд со своими витязями все еще стоял и медлил, ошеломленный дерзостью детины, и дружина его присмирела.

– Князь начал – пойдем И мы, – наконец решился старый наемник. – Древлян уже не спасти от лиходея…

И ударили лошади копытами в лесную землю, и понеслись вверх по склонам холмов. Вся русь теперь катилась неотвратимой лавиной, вздымаясь над лесами, и сила ее, сосредоточенная в навершениях копий, готова был разить молнией.

Древляне же, обескураженные вдруг потерявшими блеск щитами, безнадежно старались поймать солнце и навести лучи на противника. Да тщетно. Мгновение назад им чудилось, что они – боги и могут управлять светом, разить им неприятеля и побеждать с помощью солнца. И когда, оставив забаву, похватались за мечи, было поздно. Древлянские полки на холмах под натиском руси опрокинулись и, бросая бесполезные щиты, бежали с поля брани вслед за своим князем. Святослав же и Свенальд, настигая смятого супостата, обмолачивали мечами головы, и мало бы кто из простодушных древлян остался в живых, если бы не густая дубрава и частокол деревьев. Лесная сень впустила пеших древлян и остановила конные русские дружины. Через некоторое время улеглась пыль и унялась боевая ярость. А брошенные на холмах щиты снова заблистали, испуская лучи света.

Русь ликовала! Святослав летал по ратищу, отыскивая Свенальда. Старый наемник, бивший древлян вопреки желанию своему, был в гневе и неудовольствии. Застынув каменным изваянием на холме, он взирал на свою дружину, которая взимала дань с мертвых – мечи, кольчуги, латы. Витязей тешила скорая победа, добыча веселила. А мертвая кровь под ногами щекотала до смеха.

На всем скаку детина-князь осадил коня и, обняв, облобызал Свенальда.

– Ура руси! За нами победа! Воевода лишь чуть приподнял брови, оставаясь безучастным.

– Что затужил, витязь? – смеялся Святослав. – Не рад, что одолели супостата?

– Я рад и весел, – пробурчал мрачно Свенальд. – Побил тех, от кого кормился…

– Коль весел, так скликай дружину! Довольно брать с мертвых, – князь указал рукой. – Пойдем к Искоростеню! Возьмем с живых. Вся дань тебе пойдет, как и было всегда. А питаясь с поля брани – не прокормишься.

И поскакал далее, томимый ратной бурей.