Аз Бога ведаю!

– И Моисей напрасно их держал в пустыне! – озлобясь, продолжал рохданит. – Этот славный рохданит был одержим мыслью исторгнуть рабство из иудеев и очистить души от извечной мерзости. Не исторг, не очистил… Почему они готовы пресмыкаться и сейчас?.. Посмотрел на богоизбранных… Лучше бы проиграл тебе еще раз! – он скинул кости со стола, но и на полу выпало три шестерки. – Распнут! Эти распнут! Как мне печально! Хоть бы один посмел взглянуть! Одним бы оком! Хоть бы один привстал, глянул тайно. Пусть бы его смерть настигла в тот же миг, но поднял бы голову, открыл очи… О, Цебаот! Приди и покарай! Народ сей недостоин твоей любви. Он – раб, презренная тварь. Дикие кочевники свободнее!

Каган неожиданно ощутил обиду от его слов. Он гордился своим народом, его мудростью и независимостью. Со времен Булана все каганы ваяли вольное племя иудеев, собирая кровь по капле. И создали самый сильный и сплоченный народ, и царство утвердили на трех великих реках. Кто мог похвастаться богатством, которое за последние два века скопили хазары? Кто мог вести бесконечные войны с империями и побеждать? Наконец, Хазарией покорены и платят дань многие народы, а ее влияние на иные безраздельно. Белые хазары имеют не только чистую кровь, но блестящий разум. Повсюду есть школы, дома ученых, где множество мудрецов и мудрых книг. Рабы ли это, не имеющие силы духа?

– О, всемогущий! – обратился каган. – Позволь сказать слово. Что ты увидел – есть ритуал, соблюдая который все пали ниц. Никто не может видеть мой сакральный образ!

– Сакральный? – гневно улыбнулся рохданит. – Хорошо, пусть и сакральный… В каком же образе к ним явится господь? Или его сын единосущный? И кто же их увидит, если нельзя видеть даже тебя? Хоть бы один… И господа никто не узрит, потому что страх смерти сильнее. Рабы! Взгляни на них, Элогим! Уже судить пора! Умерь долготерпение, Шаддай, позри, кем стали иудеи!

Великий каган выслушал молитву рохданита и воспылал страстью, ощутив благоприятный момент.

– О, владеющий всеми путями! Не призывай кары на Хазарию. Открой мне Таинства, которые известны тебе. Дай сакральных Знаний! А я тебе клянусь, что силой разума своего освобожу иудеев от рабства, которое ты увидел. Настанет час, когда ты скажешь: “Я горжусь ими. Они достойны любви господа!”

Подзвездный уставился на кагана, встряхнув головой, заложил пейсы за уши.

– То, что услышал я – это ты сказал?

– Я, всевидящий! – он перестал ощущать робость.

– У тебя хватит сил, терпения, ума?

– С юности мечтал, – признался богоподобный. – Когда учился у мудрецов. Но более всего, когда прошел путем исхода.

– О чем ты мечтал?

– Познать тайны управления миром! – вдохновился каган, чувствуя интерес рохданита. – Обидно взирать на чужое владычество, когда править миром заповедал господь только иудеям! Прежде я возвышу Хазарию. Я ждал престола много лет… Дождался, и теперь своей волей и Знаниями смирю весь окрестный мир, возьму под свою десницу. И сюда, как в Палестину, придут все иудеи, что сейчас разбрелись по земле. Но не империю создам! Империя – гибель… Владея тайнами мироправства, я мыслю построить всемирный храм, где Хазария станет аналоем. Тогда народы – камни, уложенные в стены храма, – не смели бы восстать, ибо, притертые друг к другу, повязались раствором. Раствор же этот – не известь со смолой, но мой разум и сакральный образ.

На ногу припадая, рохданит приблизился к кагану и посмотрел в лицо.

– И что? Ты получил престол. Но где же храм?

– Не ведая Великих Таинств, возможно ли построить его? Ведь мне открыты лишь те Знания, чтобы править каганатом. Этого недовольно для управления всем миром!

– Ты хочешь стать рохданитом? – теряя интерес, спросил подзвездный.

– Истинно, всеведущий! – поклонился богоподобный. – Открой мне Тайны! Посвяти! Рохданит, что возложил венец, открыл мне мало. Я в Русь послал менял, и злато русское – честь, славу и любовь – все разменял. Бесчестье ныне там, бесславье, месть, но Русь даже не покачнулась! Почему она жива? Какими соками питается? Кто стережет ее дух? Отчего свет так и сияет доныне?.. Ничего мне не ведомо. Но зная Таинство укрощения света, я б погасил его! Если в свой храм я вложу камень – Русь, другие лягут сами. Ты ведаешь, они мечами дали дань. А мечи их обоюдоострые.

– Горит свеча, – задумчиво молвил рохданит, послушав кагана. – Дай срок, и разгорится… Но может быть, не тушить ее? Пусть светит… Не велик труд погасить свет, желательно познать, отчего он возникает там, где быть не может?

– Если не велик труд – дозволь же мне, невежде, унять этот огонь! – взмолился каган. – Вразуми же, открой тайну! Или сыграем в кости!

– Не забывай, я рохданит опальный! – Подзвездный смотрел в сторону Полунощную. – Однажды я уже совершил грех – проиграл в кости Таинство укрощения света. И теперь нет нам пути в Индию!.. В неопытных руках или в руках врага это таинство подобно обоюдоострому мечу.

И вдруг спросил: .

– А если свет Севера – истинный свет?