АЗ ЕСМЬ

Молитва восполняет все: если у кого нет естественных дарований, чрез молитву человек получает выше-естественные дары; когда кто-либо обнаруживает в себе недостаточность научных сведений, то полезно всем нам помнить, что там, где кончаются рациональные познания, чрез молитву приходит новая форма ведения, высшая нормальных способностей человека. Там, где прекращается рефлективное сознание и логический контроль, там раскрывается высшая форма восприятия и иного рода внутренний духовный контроль. Там, где останавливается демонстративное мышление, там дух человека переходит в состояние непосредственного созерцания Божественной Истины.

За последние десятилетия мы встречаем среди ученых притязания на интегральное познание природного мира. «Сумма всего, что уже открыто, подтверждает безграничные возможности человеческого разума и удостоверяет нас, что всякое явление природы познаваемо», — писал один русский ученый в 1958 году. И мы, христиане, также стремимся к исчерпывающей полноте ведения о бытии, но в более глубоком смысле. Бытие не ограничивается планом природной жизни, и открытие законов природы, и даже овладение ее силами еще не открывает нам того, что лежит за пределами подлежащих научному опыту явлений. В акте молитвы Бытие предстает нам в своем ином аспекте, трансцендирующем узкие рамки детерминированного бывания. Не умаляя важности экспериментальной науки, необходимой человечеству в его борьбе за свое физическое существование, мы в то же время не упускаем из виду ее пределов, ограниченности.

Слышал я однажды о таком эпизоде. Профессор-астроном в Планетариуме с энтузиазмом говорил группе студентов о таинственных туманностях, удаленных на миллионы лет скорости света и о других чудесах неба. Увидав скромного священника, внимательно слушавшего вместе со студентами, астроном не без иронии спросил его: «А что говорят ваши книги о космосе и о мириадах звезд?» Вместо ответа священник сам поставил вопрос: «Думаете ли Вы, профессор, что наука создаст еще более совершенные телескопы для исследования мировых пространств?» — «Конечно, возможен дальнейший технический прогресс», — ответил ученый. Тогда священник снова спросил: «А что, профессор, есть ли надежда, что придет такое время, когда новые аппараты дадут возможность увидеть все, что есть в космосе даже до его пределов?» — «Это невозможно, — ответил ученый. — Космос бесконечен». «Значит, есть и науке предел?» — «Да, если хотите, есть и науке предел». И священник: «Так вот, профессор, там где кончается ваша наука, там начинается наша, и о ней говорят наши книги».

Заметка к беседе астронома со священником

Заключительные слова священника я понимаю так: познание Бога и жизнь в нем принадлежит той духовной сфере, которая лежит за гранями экспериментальной науки. Сия последняя осудила сама себя на тюремное заключение: не выйти дальше той границы, за которою не применим эксперимент, понимаемый материалистически. Наука применима в плане космических энергий, тварных; мир Божий — вне ее компетенций. Дух — есть бытие не-детерминированное; он также не подлежит суду науки, которая по самому принципу своему возможна только в пределах детерминированной формы бытия. Наука совершенно необходима людям в их борьбе за свое физическое и биологическое существование. Но «не хлебом одним живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4, 4). Наука далее некоторых постулатов, всегда недолговечных, пойти не может, когда речь идет о космогоническом процессе. Если даже это ей недоступно, то тем более область Безначального Бога, ведение о Котором дается чрез откровение Свыше и затем опытом жизни. И вот, Бог открылся человеку как Перво-Бытие, как Само-Бытие, лежащее в основе всего остального космического бытия, созданного волею Бога из «ничто».

Те, что предполагают началом всекосмического бытия атом водорода, сами того не понимая, носят в себе влечение к не-бытию. Мы же, восприняв дар жизни от руки Творца, по слову сего Творца, стремимся к вечному союзу с Ним в любви. На этом пути мы изведаем все бездны космические; разорвем узкое кольцо материального мира; достигнем всеобъемлющего познания, в силу которого унаследуем бессмертие подлинное, не историческое лишь.

Говоря о не-детерминированном бытии, мы имеем в виду персональную форму; интуитивно, то есть непосредственным образом знания, мы убедились, что та степень персонального бытия, которая уже достигнута нами, не может возникнуть из водородного атома, сколько бы миллиардов лет ни прошло, какие бы удивительные «случайности», никем и никогда не предвиденные, ни произошли. Слишком велико «онтологическое» расстояние между состоянием водородного атома и уже обладаемого нами бытия; тем более ожидаемого с несомненностью, хотя еще и нереализованного вполне.