АЗ ЕСМЬ

«Отче Святый! — молился Господь, — соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы... Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино... И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня» (Ин. 17, 11, 20–23).

Согласно многовековому богословскому преданию Православной Церкви, человечество есть единое бытие во множестве ипостасей, как Бог — Единое Бытие в Трех Лицах.

Литургия в своей вечной реальности есть всегда соприсутствующая нам Пасха Господня. До пришествия Христа еврейская Пасха состояла в воспоминании исторического события — перехода чрез Чермное море Израильского народа, избавленного от египетского рабства, прототипа всех прочих рабств. Христианская же Пасха есть избавление от рабства греху и смерти; переход от частных и ограниченных положений к универсальным, божественным; восхождение от земных форм бывания к небесным, к бессмертию. И заповедано нам совершать ее в Его воспоминание (Лк. 22, 19), во Имя Его. Он — истинный центр всего мироздания — является сосредоточием нашего внимания: «Все произошло чрез Него, и без Него не начало быть ничто, что произошло» (Ин. 1, 3). В этом радикальное изменение характера нашего Пасхального торжества. Вся литургия в ее существенном содержании есть не что иное, как воспоминание о Нем, а не о каком-либо историческом факте. «Воспоминание», понимаемое как живое вхождение в сферу Духа Христа, в Его Божественном и земном измерениях.

Литургический акт, при внимательном отношении к его основной идее и к его составным частям, воспитывает нас пребывать в атмосфере Христа. Господь увлекает нас духом обнимать весь мир, где миллионы людей в каждый данный момент или сокрушены ударами жестокой судьбы, или лежат у дверей смерти и стонами своими призывают помощь Свыше. В меру нашего личного опыта всякого рода страданий мы можем погружаться в безбрежное море людских терзаний и чрез молитву разделить с ними их ужасы, а иногда и радости. Возможно, что в какой-то момент мы настолько включимся в неизбывные муки всего человечества, что ни тело, ни психика, ни мысль не будут в состоянии следовать за плененным молитвою духом, предстоящим Богу в невыраженных словами воздыханиях (ср. Рим. 8, 26–27). Такая молитва есть дар Духа Святого, а не человеческих усилий: она доводит до грани смерти и вместе оживотворяет; она ведет нас в Гефсиманию и даже на Голгофу, и в то же время дает предвосхитить воскресение. В этой молитве мы познаем Христа, нисходящего во ад Своей безмерной любви, победительницы смерти.

Эта духовная наука — величайшая из всех ведомых на Земле и Небе. Усваивается она не за несколько коротких лет академической учебы, но всем нашим бытием. Невозможно освоить ее до конца, поскольку никто из нас не достигает полноты любви Христовой. Чрез долгий подвиг мы постепенно входим в вечный смысл и особый характер Его страданий. Мы постигаем, что не только качественно, но и по духовной силе своей они превосходят все, что знает мир. Мы нигде и ни в чем не достигаем Христа. Ему единственно во всех планах принадлежит непреходящее первенство. Однако стремиться к возможно полному познанию Его — все мы, верующие, должны. В меру познания нами Его искупительных страданий почиет на нас и вечная слава Его. Чрез Него мы становимся сынами Отца безначального. Ныне мы знаем, что «никто не приходит ко Отцу, как только чрез Него» (Ин. 14, 6).

Слава сия не дается нам автоматически, за «заслуги» Христа, как думают многие. Все, исходящее от Бога, есть чистый дар, но, чтобы воспринять и постичь величие его, мы проходим трудный подвиг. Знать Христа в Его Богочеловеческой универсальности есть «драгоценная жемчужина» (Мф. 13, 46). «Сия же есть жизнь вечная, да знают... единого истинного Бога, и... Иисуса Христа» (Ин. 17, 3). Это есть та «благая часть, которая не отнимется у нас» смертью (Лк. 10, 42).

Заботясь всячески о том, чтобы уверовавшие во Христа утвердились в истинном разуме вещей и прониклись сознанием величия нашего призвания, апостол Павел в горячей молитве своей о них преклонял колена свои пред Отцом, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле, чтобы Он, по богатству славы Своей, даровал им Духом Святым утвердиться во внутреннем человеке; чтобы Христос, чрез веру, вселился в сердца их; чтобы, укорененные в любви, постигли они со всеми святыми, что есть высота и глубина, широта и долгота Божественного замысла о нас, предопределившего прежде сложения мира усыновление наше в Своем Возлюбленном Единородном Сыне (см. Еф. 3, 14–18 и 1, 4–6).