АЗ ЕСМЬ

Велико Имя АЗ ЕСМЬ; велико Имя Святой Троицы; так же велико и Имя ИИСУС. О Его Имени можно сказать многое: оно неисчерпаемо в своем содержании; оно принадлежит Тому, Кому все сущее обязано своим бытием: «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нем жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1, 3–4). Он — «в начале»; то есть Он есть принцип всего мироздания. «Имя Сына Божия велико и неизмеримо, и оно держит весь мир» (Пастырь Гермы, «Подобия», 9, 14). Во внутритроичной жизни Он обращен к Отцу; в акте же творения тот же Логос обратился к сотворенным по образу Его.

Имя Иисус, как собственное Имя Его, — онтологически связано с Ним. Оно для нас — мост между нами и Им; оно канал, по которому к нам приходят потоки Божественной силы. Как исшедшее от Святого Бога — оно свято и освящает нас чрез призывание его. С этим Именем и чрез него молитва принимает некую осязаемость: оно соединяет нас с Богом. В нем, этом Имени, присутствует Бог, как в некоем сосуде, полном благоухания. Чрез него Надмирный становится ощутимо имманентным. Имя Иисус было дано по откровению Свыше. Оно исходит из вечной Божественной сферы и никак не является измышлением земного разума, хотя и выражено тварным словом. Откровение есть акт — энергия Божества, и как таковая принадлежит иному плану и трансцендирует космические энергии. Имя Иисус — бесценный дар: в своей надмирной славе оно мета-космично.

Когда мы молимся с сознанием изложенного выше, молитва становится и страшным, и в то же время торжественным актом. В древности была дана заповедь — не призывать Имени Бога всуе; Господь же дал заповедь и обетование «просить Отца во Имя Его». Все Имена Божии раскрылись нам чрез пришествие Христа в их более глубоком значении, и мы должны были бы трепетать, как это происходит со многими подвижниками, среди которых мне довелось жить, произнося Святое Имя Иисуса. Дерзко сказать, что и я мог бы быть свидетелем живым, что достойное призывание сего Имени делает присутствие Вечного Бога заполняющим все наше существо; уносящим ум в иные сферы; сообщающим нам особую энергию новой жизни. Свет Божественный, о котором нелегко говорить, приходит с этим Именем.

Мы знаем, что не только Имя Иисус, но и все другие Имена, открытые нам Свыше, онтологически связаны с Ним — Богом. Мы знаем сие из опыта Церкви. Все таинства в Церкви нашей совершаются чрез призывание Имен Божиих, и прежде всего Святой Троицы: Отца и Сына и Святого Духа. Все наше богослужение основано на призывании Имен Божиих. Мы не приписываем им, как звуковым явлениям, магической силы, но произносимые в истине исповедания веры и в состоянии страха Божия, благоговения и любви — мы воистину имеем Бога совместно с Его Именами.

Многие поколения священнослужителей сохранили познание о силе Имени Бога и совершали таинства с глубоким ощущением присутствия Живого Бога. Им открылась тайна священнодействия Божественной литургии. «Ибо Он повелел, и сотворились» (Пс. 148, 5), — воспел псалмопевец. Так и в литургии: над хлебом и вином призывается Имя Божие, и они становятся Телом и Кровью Христа.

Забвение об онтологическом характере Имен Божиих, отсутствие опыта сего в молитвах и тайносовершениях — опустошило жизнь многих. Для них молитва и самые таинства теряют свою вечную реальность. Литургия становится из Божественного акта простым воспоминанием, психологическим или ментальным. Многие дошли до того, что считают молитву бесполезной потерей времени, особенно если по молитве их о наших житейских нуждах не совершилось того, о чем они просили. Но самое важное чудо нашего бытия, которое мы ищем в молитве, — соединение с Богом всего нашего существа. Это есть та «благая часть, которая не отнимается» (Лк. 10, 42) от нас смертью. Факт воскресения нашего в Боге — вот что стоит в центре нашего внимания, как последний смысл нашего явления в мир. Любовь ко Христу, заполняющая всего человека, радикальным образом изменяет нашу жизнь. Он — Богочеловек — соединил в Самом Себе сии два, и чрез Него мы имеем доступ к Отцу.