Аз есмь Софья_3_СИ (07.07.16)

- Для Карла это окажется сюрпризом. Лишь бы у него такового для нас не оказалось. - лицо Алексея заострилось. Сейчас он казался лет на десять старше своего возраста.

Война!

Кто ее считает веселой?

Разве только тот,  кто там не бывал.

Отговаривать друга Иван и не собирался. Софья быстро приучила их к своему мировоззрению. То есть - если Руси что-то нужно,  оно ей и должно принадлежать. А чье оно было до того...

Крым же они взяли! И избавили Русь от такого гнойника,  что страшно сказать!

Теперь надо приобрести выход к северным морям.

Армии медленно передвигались по карте.

Кто победит было пока неизвестно, но в одном не сомневались государи.

Лик Европы необратимо изменится.

Лето 1677 года

Воин Афанасьевич честь по чести приветствовал датского принца Георга, раскланялся, проговорил все, что по чину надобно - и с поклоном выслушал ответную речь.

Да, вот так вот.

Датчане сопровождали принцессу до границы, а уж тут, на Руси, он ее обязан встретить да приветить, покамест государь воюет.

А кому ж еще?

Царевнам невместно, царевичи все заняты, Иван в Соловецкий монастырь отпросился съездить, Федор в Португалию собирается, Володя дите пока...

А он все ж таки государев дядька, причем в самом прямом смысле, на тетке государевой женат...

Приятные мысли о жене оборвались, когда вошла в комнату принцесса. Воин Афанасьевич, хоть и был опытным дипломатом, а все ж порадовался, что борода, да шапка высокая, да золота много - на первый-то миг оно от лица отвлекает. А на лице том читалась, наверное, жалость.

Ульрика-Элеонора была откровенно некрасива. Костлява, длинноноса, тоща, что та жердь - самым красивым в ее внешности были глаза.

Огромные, ясные, искристые, глубокого темно-серого цвета, они искрились и казались почти черными. И по тому, как говорила она, как двигалась, улыбалась, Воин Афанасьевич распознал в ней умного человека.

А вот сильного ли?

Будет, будет еще время присмотреться, но покамест впечатления сильной и несгибаемой она не производила. А может, оно и к лучшему? Меньше скандалов в семье будет?

Тут мужчина мог только пожать плечами. Алексей Алексеевич умен, да только ведь спать ему с этой девушкой. Со всей ее некрасивостью. И как?

А коли любовница у него заведется? Да еще и детей принесет?

Ох, не хотелось бы. Ни к чему на Руси новые бунты. А ведь всем известно, что за своего ребенка - любая баба зверь, что хочешь сделает и глотку перегрызет. А эта...

Ни единой крамольной мысли не отражалось на лице Воина Афанасьевича, когда тот дарил драгоценные подарки, приглашал дорогих гостей на Русь, извинялся, что государь-де в походе, потому как договоренности с вашим же братом, да-с, его величеством Кристианом, призывают его под знамена...

Уж не обессудьте, гости дорогие, не побрезгуйте нашим гостеприимством...

Все эти игры были хорошо знакомы участникам - и шли, словно по маслу. Все знали свое место и свои роли в пьесе.

Ульрика также разглядывала боярина. И грустно вздыхала про себя.

Не понравилась.

Да, глупой принцессу никто не назвал бы. Она знала, что очень хороши у нее руки и плечи, что у нее густые волосы, но все равно, не будь она королевской дочерью и сестрой, мало бы кто обратил на нее внимание.

Она привыкла и смирилась, будучи неглупой. Но все равно - царапало по сердцу...

А как-то ее еще будущий муж примет? Жениться - одно, а любить? Будет ли у нее хоть иллюзия семьи? Доверия, уважения?

Ульрике было страшновато.

Один Георг был доволен. Ему уже пообещали охоту, подарили сокола, и сейчас они с боярином обсуждали какую-то особо прочную сталь... Мужские игрушки.

***

- Сколько им осталось?

- Дней десять пути.

Ежи Володыевский был спокоен. Ну, турки. И что? Видывали, еще и не таких видывали! И колошматили их в хвост и в гриву. Ян Собесский тоже был спокоен. На чужой земле воюет, не на своей, чай. А вот кого снедала тревога, так это Леопольда. Император расхаживал по кабинету, как тигр в клетке, блестя глазами.

- Их много, слишком много! Вы справитесь?

- На то божья воля, ваше величество.

А то чья же? Ежи спрятал в усах усмешку.

- Бить будем, постараемся выбить их отсюда, но войск у нас мало, ой, мало.

Леопольд недовольно сморщил нос.

Мало!? И что!? Он и так предоставил всех, кого только можно! Целых десять тысяч человек! Ополченцев еще пять тысяч. Немного, конечно, но сами они пришли не большим числом. А Польшу обороняли - и того у них не было!

- Я приказал рушить дома за чертой города. Вену они взять не должны, но под стенами могут простоять долго. И чем дольше, тем лучше. До зимы, например.

Поляки переглянулись. Да, если турки не взяли бы Вену до зимы, у них начались бы большие проблемы. Все-таки снабжение...

- Народ послушался. Они верят вам, государь.

- Да, мой народ верит мне. Но есть и те, кто не выдержит тягот осады.

- Примерно тысяч шестьдесят, - кивнул герцог Мельфи.

Раймондо Монтекукколи, назначенный недавно военным комендантом Вены, подходил к делу серьезно. Пушки были проверены и пристреляны, пушкарей гоняли в хвост и в гриву, склады спешно заполнялись...

- Я временно переберусь в Линц вместе с беженцами.