Аз есмь Софья_3_СИ (07.07.16)

Убить смогли бы, а вот откачать - не было таких специалистов, не ходят лекари на штурм крепостей.

А вот Ежи Володыевского одолели хитростью. И самого лихого фехтовальщика можно окружить, да сеть набросить.

Теперь маленький рыцарь сверкал глазами, а Гуссейн-паша сортировал пленников.

Кого - на выкуп.

Кого - на рабские рынки.

Кого - вообще гнать за стену.

Последнее - стариков, крестьян, которых по причине страхолюдства, не удалось бы и слепому продать...

Ежи, кстати, о готовящемся предательстве не знал - и сообщать ему никто не собирался. Слишком непредсказуемой могла быть его реакция. Вплоть до отъезда в родимые края. А к чему лишаться такого кадра?

А потому...

Уже ночь пала, когда к загону с пленниками пришел Гуссейн-паша.

Вену отдали на ночь янычарам - и сейчас оттуда доносились крики и хохот. Там резали, грабили, насиловали, а воины могли только сжимать кулаки.

Но что они сделают?

Они проиграли. Бежать из рабского загона можно, но кому ты поможешь? Свою бы шкуру спасти...

Тем неожиданнее для Ежи было то, что его вытащили из загона и повели к шатру Великого Визиря. Султан праздновал, а Гуссейн-паша работал. Там вежливо показали саблю и объяснили, что при малейшей попытке напасть, неверный лишится головы с помощью этого полезного предмета.

Ежи в ответ образно послал своих охранников в пеший эротический тур, был оборван затрещиной и впихнут в шатер с напутствием: 'язык отрежу'.

Языка было жалко. Но и кланяться Ежи не собирался. Впрочем, визирь и не требовал. Кивнул слугам, так, что Ежи быстро усадили на ковер и подвинули поближе чашу с вином, так, чтобы шляхтич мог дотянуться связанными руками.

- Пейте, ясновельможный пан. Я рад, что вы живы.

Ежи так удивился, что послушно поднес чашу к губам. И верно - вино. Гуссейн-паша наблюдал за ним с легкой улыбкой.

- Правоверные это не пьют, но вам сейчас надо. Вы целы?

- Да, вполне. Зачем вы меня позвали сюда?

- Вы служите русскому государю. А мы ему не враги.

- Зато моей родине вы враги! Никогда не забуду, как горел Каменец! - Ежи сверкнул глазами.

- Это хотел сделать султан Мехмед, за что и поплатился. Жизнью. Разве этого мало?

Ежи задрал голову, намекая, что вообще-то да! Мало! Вот коли бы всех султанов перевешать, да лучше с визирями...

Гуссейн-паша наблюдал за мужчиной с легкой улыбкой. Воин, что тут скажешь? Не политик, не дипломат - воин. И хорош на своем месте, просто не надо его нагружать излишними сложностями жизни.

- Вы сейчас пойдете - и разыщете по загонам всех своих людей. Когда мы получим выкуп, отпустим вас и ваших людей с условием никогда не возвращаться на эту землю.

- Что!?

Ежи был искренне удивлен. Но.... как так?!

Так не бывает!

Ему и в голову не приходило, что Гуссейн-паша сейчас отрабатывает полученный аванс. Вену взял? Оплати!

- Мы вернем вам коней и оружие. Но вы уедете к себе на родину. Здесь не ваша война.

Вот эти слова отозвались в Ежи медным колоколом. Что верно, то верно. Не их.

Где были все эти австрияки, когда на польскую землю враг пришел? Ни один не помог, ни одного не коснулось - и голову не повернули!

Подумаешь - поляки. Пусть их воюют, лишь бы до нас не добрались!

И не пришел бы Ежи сюда воевать, кабы не приказ государя. Надобно было кого послать на подмогу - почему бы и не Ежи.

- Я дам вам фирман повелителя, с которым вы пройдете мимо наших войск.

- Султан приказал...

- Да. Он тоже не хочет ссориться с русским львом. Два великих государя легче договорятся между собой, чем с трусливым шакалом, который бросил своих людей и сбежал, пряча свою вонючую шкуру. Ваш государь воевал сам - и султан оценил его храбрость.

Ежи тонул в восточной патоке, но главное понял.

Их отпускают. Можно ехать домой и и жаловаться государю. Алексей Алексеевич поймет. А коли нет - повинную голову и меч не сечет.

Но...

- Мой друг остается здесь. Я не могу его бросить.

- Пан Собесский. О, он блистательный воин. Но вы ошибаетесь. Скоро он тоже вернется на родину.

Ежи не верил, но и крыть было нечем. Тем более, что визирь непрозрачно намекал, что рыцарь в ответе за своих людей, что присягу он не приносил Леопольду и служить ему не обязан,, что коли он тут голову сложит во имя неясно чего - русский государь не одобрит. И вообще - коли так, погостите еще дней несколько? Отправьте гонца, пусть принесет вам ответ государя?

На последнее Ежи, конечно, не согласился. И провести ночь в шатре визиря тоже. Отправился обратно в наспех устроенные загоны.

Утром он пойдет искать своих людей. Если этим нехристям можно верить.

Можно ли?

***

- А ну,  навались!

- Еще раз!

- Ух,  ё....

Государева дорога была сбита в рекордные сроки - и полностью оправдывала неродившуюся еще поговорку про дороги и дураков. Да и как ту не оправдать?

Волок из Архангельска на Ладожское озеро  - это вам не баран начхал. Тут и люди нужны,  и люди - особые. Те,  кто с деревом,  с кораблем отродясь знается.

И даже с такими - это каторга.