Азъ есмь Софья. Государыня

– Я тебя и за то ругать не буду. Тухлая рыбка нам без надобности, сам понимаешь. Так-то я тебя отправлю дружеские отношения наводить, торговлю налаживать, может, людишек наших туда поучиться отправить, или их ученых к нам пригласить, а втайне…

Одоевский закивал. Вот теперь он все понял. Да, ему доверяют. Но и своих людей государь с ним пошлет и для проверки, и для своих целей…

– Государь, а когда выезжать надобно?

– Чем скорее, тем лучше. Думаю, месяца довольно будет на сборы?

– Да, государь!

– И приказываю тебе, боярин, лишний раз о своей миссии не распространяться. Сам понимаешь, шпионов много, а на каждый роток не накинешь платок…

Одоевский поспешно заверил царя, что молчать будет, как рыба окунь! Упорно! Пусть хоть пытают каленым железом! И внучку с собой возьмет, а то и не одну, и сына, и люди государевы при нем в целости и сохранности будут…

Он был доволен и счастлив. Его послали в Англию! Доверили важное дело! Да какое…

– А еще зайди к царевне Софье.

Вот это Никите Ивановичу понравилось куда как меньше. И, видя его замешательство, государь усмехнулся:

– Коли ты с собой внучек брать восхотел, так она к ним пару служанок приставит. Умных да опытных. Не обижайся, боярин, да только наши мамки-няньки лишь в своих теремах опытны. А девушке, сам понимаешь, честь беречь надобно. А ее служанки вельми хорошо в обычаях той страны разбираются…

Одоевский кивнул. Радости, конечно, у него поубавилось, но…

Потерпит!

Ради такого дела да таких перспектив? Еще как стерпит! И Софьиных девиц, и государевых людей… дело-то житейское.

– Благодарствуем, государь.

Алексей отпустил боярина и усмехнулся ему вслед.

А то ж! Доволен? Счастлив? И ладненько!

Конечно, крутить он в свою пользу будет, и приворовывать чуток, и принцесс приукрашивать, чтобы в доверие к государю войти, но на то с ним верных людей и посылают.

Найдется, кому его проверить.

И уж вовсе не стоило знать боярину, что в течение месяца подобный разговор – разве что со сменой стран и государей, состоялся еще с восемью боярами. И все были весьма польщены таким доверием…

Вот и ладненько.

Пусть на благо государства поработают, а то лишь знают – в Думе посохами по полу лупить да бородами мести!

Без них проблем хватает. Ох и хлопотное дело сие – управление государством!

* * *

Михайло, кстати, и не думал отговаривать Яна от женитьбы. Наоборот, видел на своем примере, что зла тут быть не должно. Ну, русская. Ему ли жаловаться? Он с Марией такое счастье обрел, на кое и не надеялся.

Незнатного рода?

Тут уж как поглядеть. Все мы от Адама и Евы, рода древнее еще и не придумано. И зная шурина – девочка хотя бы дворянка. Пусть и из захудалых.

Расспросил про крымчаков, поблагодарил за службу… Ян первый заговорил о личном:

– Государь, жениться хочу.

– На Элене?

– Да.

– Мария…

– Уже в монастыре. Как ребенок родится, так через три месяца ее и постригут. – Михайло пожал плечами… – Не буду говорить, что мне ее жаль. Марию я бы никогда не простил, терпел бы ради тебя – и только. Но если уж ты эти путы сбросил… Почему-то мне кажется, что Элена тебя не предаст. Русские женщины – добрые, умные и верные. Я по своей жене сужу…

Улыбка у Яна была грустной:

– Неужто я так много желал, государь? Жену, любовь, дом, детей…

– Марии хотелось большего. Не думай о том, лучше порадуйся, что не оказался на всю жизнь связан с лживой и коварной женщиной.

– Пока мне еще больно.

– Тогда не торопись с Эленой. У вас вся жизнь впереди.

– Мы пока и не торопимся. Но она моя невеста. И я хочу, чтобы к ней относились соответствующе.

– Я поговорю с женой. Она займется придворными.

– Благодарю.

Мужчины неплохо понимали друг друга. Им обоим не хотелось власти, но Михайле она свалилась на плечи. А Ян… да он был счастлив своим местом гетмана! Его дело – воевать за свою родину, и воевать отлично! Заниматься любимым делом. А дома его будут ждать жена и дети.

Мало?

Поверьте, это очень много.

* * *

– Отче, – Алексей смотрел холодно и твердо. Голубые глаза как льдом выморозило. – Не должно быть в Православной церкви людей, кои грамоте не разумеют!

Питирим смотрел грустно. Ну, бывает. Не все в грамоте крепки, кто и молитвы на память заучивал.

– Главное, что в вере они тверды, государь.

Отговорка была хорошей, только вот почему-то государя не устроила:

– А в грамоте? Прочитать иные писульки не можем! И это те, кто свет нести должен.

– Свет веры, государь.

– Отче, как можно говорить о Священном Писании, когда писать не умеешь? Так дело не пойдет. Деньги найдете на хорошее дело. Я знаю, сколько и чего принадлежит Церкви. Чтобы через десять дней у меня на столе лежал подробный отчет. Сколько у нас безграмотных попов, которые таких же безграмотных людей воспитывают? Что вы намерены сделать, чтобы им помочь? Либо вызывайте в монастыри и обучайте, чтобы они хоть Псалтырь могли прочесть, либо кого-то в помощь направляйте на время, дело ваше. Но спустя два года я хочу, чтобы при каждом храме были люди, способные обучить крестьянских детей хотя бы основам счета и грамоты.

– Тяжко сие будет, государь.