Азъ есмь Софья. Государыня

Не так много было тех кувшинов, менее сотни, но эффект был… страшный.

Не привыкли турки к такому – вот и защититься не смогли.

Страшно…

А казаки прыгали вниз – и шла жестокая сеча, в которой не щадили никого. Блестели хищно сабли, лилась кровь на камни… и турки быстро начали отступать к крепости, где и забаррикадировались.

Казаки же занимали брошенные укрепления, добивая тех, кто пытался сопротивляться. Наконец турки остались только в одном месте – в крепости. И тут уж переговоры взялся вести атаман.

На турецком Иван Сирко говорил вполне неплохо, да и понимал, а потому в толмаче не нуждался.

– Эй вы, шакалы, – загремел его голос. – Либо вы выходите и сдаетесь в плен, либо я возьму вашу башню, а всяк, кто поднимет оружие, будет уничтожен.

– Ты кто таков будешь, чтобы Арслану-паше условия ставить?!

– Казачий атаман Иван Сирко!

Судя по молчанию, имя вызвало страх среди обитателей крепости.

– Мы здесь долго просидеть можем, – раздался чей-то голос из башни. – Припасов хватит.

Иван хищно ухмыльнулся.

– А у нас огня хватит. Да такого, в котором и камни горят. Обстреляем, так и стены ваши долго не простоят! Хоть и крепки они, да мы покрепче!

– Мы сдадимся, а вы всех перебьете!

Иван усмехнулся.

Ну все, считай, как только допустили мысль о сдаче – точно сдадутся. Это уже торг, не оборона…

И ведь пушки у них есть, хоть бы что попробовали сделать…

Тьфу, нехристи!

Он ведь бывал здесь, и десяти лет не прошло, а вот довелось вернуться. Да по такому радостному поводу! Давно пора Крым своим сделать!

К вечеру были обговорены условия сдачи. Около двух тысяч турок выходят, а казаки честь по чести отпускают их. Но без пушек и огнестрельного оружия. Сабли и кинжалы – пусть оставляют, но не более того. Куда идти?

Иван сказал бы – куда, но… не стоило унижать себя руганью.

Так что дадим вам корабли – и катитесь себе к чертовой бабушке на потребу! Не поместитесь?

Так вы ж пленных гребцов оставите, сами на весла сядете – и будет сплошное благолепие.

А иначе никак! Никто вам души христианские не оставит, скажите спасибо, что корабли даем!

Конечно, условия были не царские, но вполне приемлемые – и турки согласились на них. Тем паче, что слово и имя Ивана Сирко им хорошо известно было. Равно как и то, что слово свое старый характерник не нарушал никогда.

С рассветом начался их исход из крепости. Они выходили из крепости, проходили мимо казаков, которые стояли с оружием на изготовку, грузились на корабли, на которых уже расковали всех гребцов и даже – а чего? не оставлять же! – сняли пушки, потом один из кораблей отплывал – и принимались загружать следующий.

Четко, спокойно, без суеты…

Когда все турки отчалили, отряд казаков в две сотни человек направился осматривать крепость – мало ли какой сюрприз устроили подлые нехристи?

Но все было чисто и тихо. Видимо, турки просто не сочли положение достаточно серьезным. Доходили ведь сюда уже казаки, и Ивана Сирко тут с прошлого раза помнили… и что?

Огневается султан – и отдадут все обратно христианские свиньи, еще и кланяться будут! Так чего свое имущество портить?

У казаков было иное мнение, но турок они просвещать не торопились. Перебьются.

Оставив в крепости полторы тысячи человек и почти тысячу бывших пленных под командованием своего сына Романа – и наказав ему держаться и держать всех в строгости, Иван Сирко отправился к Кафе, которую уже брал.

Настало время повторить веселье. Интересно, кто первый доберется до Бахчисарая? Он – или Алексей Алексеевич?

Ивану было искренне интересно! В кои-то веки он воевал, будучи уверен в своих победах. Их не пустят по ветру!

* * *

Григорий Ромодановский смотрел со стены на татарское войско, но тоски не испытывал.

Явились?

Ну, так здесь и поляжете! Сколько их здесь вприглядку? Тысяч десять турок да двадцать – татар. Много ли? Может, и много, но не когда у тебя пятнадцать тысяч в крепости сидит! И так бы отбиться хватило, чай, отражать – не захватывать, а ведь и кое-какие козыри есть!

А еще, судя по символике, здесь сам хан. Ну… тем лучше! Обезглавленное войско – хорошо, обезглавленная страна – еще лучше. А пара сюрпризов у них есть, спасибо царевичу. На татар хватит.

Ромодановский ждал.

Ждал, пока к стенам не подъехал какой-то татарский мурза, ждал, пока не протрубили трубы, вызывая на переговоры. И только тогда кивнул. Теперь затрубили уже и на стене. Заплескались по ветру знамена.

Вперед выехало около десятка татар в раззолоченных одеждах, на горячих красивых конях, с драгоценным оружием…

– Эй, русский, с тобой желает поговорить великий хан!

Григорий молча ждал, пока не перечислили титулы великого хана и не огласили предложение.

Русским вменялось сдать крепость и выйти без оружия, после чего быстро убраться к себе и не показываться тут больше. Все, что есть в крепости, – в ней же и останется. Надо бы их вообще в рабство оборотить за коварные нападения на стойбища, но хан милостив. Так что проваливайте, пока вас палками не погнали!

Ромодановский молчал еще несколько минут. А потом издевательски рассмеялся: