Азъ есмь Софья. Крылья Руси

Королева мертва. И никому они ничего не докажут. Теперь для всех поляков они будут не борцами с тиранией Корибута, а убийцами старой женщины. И кому докажи, что эта бешеная схизматичка сама себя… Ни одна добрая католичка на такое не способна, она бы об адских муках подумала.

А эта….

Гадина!

Впрочем, можно просто уехать. Никто не знает о происшедшем на лесной дороге, его люди промолчат, так что он сможет все переиграть.

Лещинский еще не знал, что один из сопровождающих Марфы не умер. Ему хватит сил и дождаться помощи, и рассказать о том, что произошло.

После такого Станиславу оставалось только бежать во Францию. Ни один поляк не желал ему даже руки подать. Какое уж тут правление?

Удрать бы, пока не прибили.

Людовик не обрадовался неожиданному гостю, но и гнать не стал. Станислав поселился в Нанси, где готовился к следующему раунду борьбы за трон. Пусть пройдет время, все забудется, успокоится, Ежи покажет себя плохим правителем, разумеется, с непосредственной помощью Людовика…

Это, конечно, не польский трон, но Яну Яблонскому и такого не досталось. Не успел вовремя удрать из страны, вот и попался на сабли к нескольким молодым шляхтичам. Его вызвали на дуэль и дрались по очереди. Первого он убил, а второй проколол Яблонского насквозь.

Впрочем, долго Лещинскому тоже не пришлось наслаждаться уютом и покоем. Чуть меньше года. Это время понадобилось Софье для того, чтобы выяснить, что произошло, списаться с Ежи, списаться с Анной де Бейль – и направить во Францию несколько человек.

А потом Станислава нашли в его постели. Отравленным. Синее лицо и следы рвоты не оставляли сомнений в причинах смерти. Сказала же царевна «Собаке – собачья смерть», вот и обеспечили. И ни минуты не колебались.

Марфу любили.

За красоту, за доброту, за самопожертвование…

Ежи горько оплакивал мать. Тело ее перевезли в Краков и захоронили рядом с супругом.

* * *

– Мы должны это спустить Людовику?

– Нет.

Софья зло прищурилась на пламя свечи. Алексей выглядел… недовольным? Это было не то слово. Показали б ему сейчас Людовика – тот бы и слова «Солнце» сказать не успел. Только бы позвонки под пальцами хрупнули.

– Я понимаю, что убить его не получится, но что-то же мы можем с ним сделать!

– Можем, – Софья потеребила косу. М-да, седины в ней становилось все больше и больше. – не сразу, но можем. А убить проще всего, тут ты неправ.

– Так, – заинтересовался Алексей. – А ты что предлагаешь?

– По большому счету, он Марфу не убивал.

– Он дал денег Лещинскому. И вообще – ты предлагаешь его простить?

Софья посмотрела на брата с изумлением.

– Ты что? Ни в коем разе!

– Тогда что? Соня, не тяни!

– Я предлагаю ударить в самое нежное место его величества, – протянула Софья. – В его карман.

– И как же? Пиратами? Так он с турками в дружбе, а кто еще ему может так поперек торговли встать…

Лицо Софьи стало загадочным.

– О, нет, братик. У меня есть идея интереснее. Недавно мне пришло донесение из Шотландии. Там, в окружении герцога Аргайла объявился очень интересный молодой человек по имени Джон Лоу.

– И что? Чем интересен этот человек?

– Своими предложениями по реформированию торговли и денежной системы Шотландии.

– Что в них интересного? – Алексей хоть и не любил финансовые дела, но вдруг?

– Все самое интересное у мальчишек. Даньки, Кирилла…

– Ты не хочешь пригласить его на Русь?

– Что ты, братик. Этот господин из тех, кого не стоит приглашать в свой дом. А вот в чужом он может оказаться весьма и весьма полезен.

– Соня, – Алексей посмотрел на хитро улыбающуюся сестру и покачал головой. – Считай, что я заинтригован, что мне интересно, что у тебя открытый лист на все действия. Но объясни, наконец, что это за тип!

Софья прошлась по комнате. Подумала пару минут, формулируя свою речь наиболее корректным образом. Все-таки мир еще не дорос до такого способа отъема денег у населения.

Или…?

В реальной истории Джон Лоу провернул свой финт ушами лет на десять позже, чем здесь. Но там его поддержал король, а здесь мальчика может поддержать она, ну и помочь снять сливочки. Пусть Людовик думает, что все пойдет в его карман, мы сыграем в свою игру.

Она отлично помнила, как еще там, в девяностые годы двадцатого века, муж рассказывал ей о финансовых пирамидах. Смеялся над «МММ» ами, «РДС» ами и прочими рекламщиками, говоря, что они всего лишь жалкие подражатели. А источник их вдохновения жил еще во времена Людовика Четырнадцатого. Собственно, тогда и прошла финансовая пирамида номер один. В стране короля-солнца, после его смерти.

А тут будет при жизни.

– Алеша, есть такое понятие «финансовая пирамида»…

Алексей выслушал с большим вниманием. Потом попросил повторить. Уточнил несколько деталей – и пришел в восторг.

– Соня, а вам это удастся?

– Ему. И только ему. А я… а русских в этом деле вообще не будет. Ни к чему Людовику такие козыри.

– Дерзай. Что нужно? Люди, деньги…

– Я все найду. Главное у нас уже есть – твое одобрение.

– Даже поощрение. За Марфу я этому венценосному солнышку все лучи пообломаю.

– Поверь, потеря денег для него страшнее.

– Действуй. Верю.