Азъ есмь Софья. Крылья Руси

Несмотря на молодые года, Федор Матвеевич также оказался достойным учеником Мельина, а что молод – так это пройдет с годами. Главное у него было – умение не отступать и не сдаваться, моряки его уважали, в военном деле он разбирался, так чего еще?

Только воевать…

В том числе – и захватывать мелкие корабли. Пусть сами они не способны причинить ущерб флоту, но ведь могут доложить где, кого, сколько видели – и навести врага. Так что…

Адмирал уже хотел приказать догнать кораблик, но тот сам направился к русскому флоту. Брандер?

Глупо.

В любом случае, подпускать его близко к фрегатам никто не собирался, наперерез кораблю метнулись две казачьих чайки (куда без этих неугомонных?) и тот послушно спустил паруса, лег в дрейф и позволил казакам высадиться у себя на палубе.

Чтобы спустя полчаса адмирал схватился за голову.

Карл атаковал первым?

Напал на Копенгаген?!

Вот… с-сволочь!

Апраксину предстояло принять тяжелое решение.

Либо он идет на выручку Кристиану и сцепляется со шведским флотом. Либо остается в заливе и действует согласно утвержденного плана…

Послать половину флота на выручку? Мало.

Не пойти вообще? Нельзя.

Если Дания сейчас сдастся, а Кристиан может, все мы люди, все мы ради своих близких костьми ляжем, и что сейчас чувствует бедолага, даже представить страшно, Русь останется один на один со Швецией, а там и еще кто-то может подключиться. Русь многим что та кость в горле, ни проглотить, ни выплюнуть.

Идти?

А что скажет государь?

Ох и сложный это выбор, особенно когда тебе только-только тридцать исполнилось, а на тебя смотрят люди чуть не вдвое старше…

Или – отсутствие выбора?

Федор Матвеевич подумал еще.

Датчане сейчас союзники. Может, они бы не сделали этого для русских, но то на их совести. А веник связкой силен, позволят они союз разорвать – всех Карл поодиночке переломает!

Апраксин вздохнул – и отдал приказ по эскадре.

Русский флот шел к Зунду.

* * *

– Может быть, стоит пойти на переговоры?

Шарлотта посмотрела на деверя, как солдат на вошь. О, простите, учитывая королевский титул – вошь была из золотой блохоловки, но все-таки!

– Я не ослышалась?

Письмо Карла лежало посреди стола – и четверо людей в комнате смотрели на него с разными выражениями лиц.

Георг колебался, это было видно. Ну а что ему? Брат простит, Карл не тронет, а остальное… а что он мог сделать?

Шарлотта была в гневе. Для нее это письмо было оскорблением – и вопрос стоял иначе. Что делать с Карлом? Уж точно не сдаваться, но – что?

Анна была растеряна. С одной стороны – муж. Сейчас покажешь характер, так потом семейная жизнь не заладится. А не покажешь – и как его не показать? Кровь не водица. Она – дочь Якова Стюарта, а не абы кого! Вот! Ну а Ревентлов… для него вообще вопрос о сдаче не стоял. Кого сделают крайним?

Уж точно не королевскую семью. Именно Конраду придется отвечать, если Карл возьмет столицу, так что сдаваться он не собирался. И готов был убеждать в этом королеву.

– Лотта…

– Георг, – имя прозвучало, словно скрежет ножа по стеклу. – Ты всерьез предлагаешь мне – предать?

– Это не предательство! – взвился мужчина. – Подумай сама! Мы в осаде уже десять дней, подвозов продовольствия нет, Карл никого не пропускает к городу, скоро вспыхнут бунты….

– Нам нужно продержаться еще чуть-чуть. Нам обязательно придут на помощь.

– Кто, русские? У них своих забот хватает!

– Я верю, что нас не оставят одних, в беде. Ты ездил на Русь, они бросают своих в трудном положении?

– Своих – нет.

И тех, о чьей беде знают. Вслух это сказано не было, повисло в воздухе, но вполне отчетливо.

– Сколько мы сможем еще продержаться, Конрад?

– Сколько понадобится, ваше высочество, – Ревентлов смотрел на Анну спокойными глазами. – Сколько прикажете.

– А если рассчитывать на худшее?

– Еще недели две, – королеве Конрад лгать не собирался. – Может, даже чуть меньше, но за десять дней ручаюсь.

– Тогда мы будем держаться, – решила Шарлотта. – Письма уже разосланы, голуби улетели, остается ждать и молиться.

– Карл каждое утро и каждый вечер выходит к службе, стоит на коленях, молится…

Шарлотта топнула ногой.

– Ах так?

На следующее утро в главном соборе Копенгагена преклоняла колени вся датская королевская семья.

Сдать город?

Перед возмущением Шарлотты и при отсутствии поддержки со стороны жены, Георг стушевался. Не стал настаивать на своем, просто сделал, как всегда – положился на судьбу и тех, кто сильнее. Вникала во все тонкости…

Шарлотта же…

Она молилась в соборе, сама обходила стены, составляя компанию графу.

Даже если ей придется сдать город – это будет после боя. Она не станет стыдиться! Она сделает все возможное!

И судьба вновь помогла смелым и упорным.

Через шесть дней, когда надежда уже угасала, а Конрад с каждым днем становился все мрачнее и мрачнее, с моря послышались выстрелы пушек.

Шведский флот сцепился с противником. И на мачтах пришедших кораблей были белые флаги с синими крестами.

Русские… пришли?

* * *

– Они все-таки пришли!