Азъ есмь Софья. Царевна

Не нужны крупные и тяжелые пушки, которые развернуть — целая трагедия. Нужны — мобильные.

Да, против крепостных стен они будут бесполезны. Но против любых войск в поле — это ж спасение!

Легкая пушка, на телеге, запряженной двумя лошадьми, заряжается картечью, выстрелила — и деру. А уж как это правильно сделать, как отработать… а посмотрим. Время есть, желание тоже, а вот против татар…

У них‑то не крепости, у них конница! И мобильные пушки сберегут много жизней.

Так что — деньги вкладываем в развитие артиллерии. Вот.

К тому же осень уже, дороги раскисли… к Азову надо будет ранней весной выдвигаться. Ромодановский продержится, он умный, да и Воин Афанасьевич не лаптем щи хлебает. Царевну Анну жаль, грустит она без мужа, ну да ничего. Вернется, никуда не денется. Сбережем! А за зиму — готовиться, готовиться и еще раз готовиться.

* * *

Михайло Корибут смотрел на свою шляхту и довольно улыбался. Так‑то, присмирнели! Сейчас, когда турок разбили, когда за его спиной встала грозная тень русского государя — никто вякнуть не смеет. Хотя нет. Затаились. Теперь они по — тихому шипят, но это дело времени. Самых активных шипунов мы выявим и выловим, никуда не денутся. А пока…

— Ясновельможные паны, мой любезный тесть, русский государь Алексей Михайлович просит нашей помощи.

Слова упали камнем в воду — и круги пошли страшенные. Кто ногами топал, кто саблей звенел, а кое‑кто и усы подкручивал, интересуясь вопросом.

— Он желает этой весной на Крым идти. И просит у нас помощи ратной силой.

Шляхта загудела в три раза громче. Михайло тяжело оперся на подлокотники кресла.

— Я решил, что мы ему поможем. Коли удержат они Азов, так пойдут к Перекопу, а нам то выгодно. Все меньше стервятников на нашу землю приходить станет!

— Вот коли бы и крымчаков под Каменцом разбили! — вякнул пан Пшетинский.*

* вымышленный автором персонаж. Но дурак — явление нередкое в любом народе, прим. авт.

'Коли б у бабушки хрен был, была б она дедушкой' — захотелось сказать Михайле. Но вместо того он усмехнулся.

— Ваша правда, пан.

Пшетинский, которого обычно в лицо дураком не звали только потому, что саблей он владел преотменно, мигом приосанился, провел по усам — могем!

— К пану Володыевскому у меня претензий нет — он крепость оборонял и отстоял Каменец. К русскому царевичу тако же — он пришел ворога с нашей земли выгнать. А вот коли пан Собесский врага не добил — надобно его и домучить.

Пан Собесский мрачно вскинул голову. А так‑то. Кому плюшки, а кому и другое. Заслуги вроде как и общие, а врагу‑то ты уйти дал?

Дал…

И чхать, что ты в крепости в осаде сидел. Государя оправдания не интересуют. Напортачил — исправляй.

— Так что попрошу я пана сказать мне сколько и чего ему надобно для похода к русичам. А уж за зиму и решим, куда идти, откуда бить…

Собесский мрачно кивнул. Видимо, осознал, как его подставляют. Но угрызений совести Михайло не испытывал. Он король новый, приведенный, его власти и трех лет‑то нет, чудом удержался. А тут — такая альтернатива бродит. Как прежнего короля выжили, так и его попросят, на Собесскоого заменят, особливо если он начнет шляхту прижимать. А он начнет.

Ему сильное государство хочется, трон сыну передать хочется, так что…

Надо выбить всех драконов, потом и змей вытравим….

К тому же…

Буквально день назад получил Михайло письмо от Франца — Иосифа. Король заново писал, что рад за своего царственного брата — и собирается весной в поход на подлых басурман. И не желает ли брат Михайло….

Брат не желал, а потому вежливо отписал, что у него уже уговор с русичами. Что ему даст, если Франц — Иосиф вторгнется к туркам?

Нет, тому‑то понятно, он много проблем решает. А сам Михайло?

Турки к нему теперь лет пять не полезут, кабы не больше. У них ядовитые зубы повыдерганы. Им бы не чужое хватать — свое удержать. А вот татары…

Эти могут вернуться, могут. А коли с русичами сцепятся… Михайло только рад был оказать помощь такому богоугодному делу.

1673 год, январь.

— Смотри, Алешенька. Все заряды будут одинаковыми. По весу, более — менее по форме, да и пушки будут одинаковыми. Мы их по одной мерке лили.

— То есть неважно какой заряд и какая пушка? Грузи да стреляй?

— Именно!

Преимущества стандартизации и унификации Софья понимала, а когда ей удалось втолковать то же самое Воину Афанасьевичу, который, не удержавшись, примчался из Азова, мужчина просто плешь кузнецам проел.

Опять‑таки, ежели раньше пушки отливались в одной глиняной форме, просто на изготовление которой уходили месяцы, то сейчас форма стала разборной. Ее сделали в количестве одной штуки. Потом тщательно измерили веревочкой с узлами — и по тем же размерам принялись делать еще два десятка таких же форм. И так для всего. Лафет, цапфа… даже снаряды.