AZ fin

Я был точно охвачен пламенем. У меня восемь месяцев не было секса, и то в прошлый раз это был пьяный трах, позабытый, как только все кончилось. Сейчас все было совершенно иначе. Я никак не мог им насытиться. Пробравшись к нему под рубашку, я положил ладони ему на грудь, покрытую густыми, жесткими волосами, пробежался пальцами по соскам и услышал, как он застонал.

Расстегнув его брюки, я спустил их вниз и взял его в руку, а он со стоном затолкался ко мне в кулак. Его ладони по-прежнему лежали у меня на заднице, а пальцы проталкивались в щель между ягодиц.

– Да, Зак, вот так. Боже, как ты меня заводишь.

Поласкав его какое-то время, я расстегнул и свои штаны. Моя эрекция выпрыгнула наружу, и я, обняв Тома покрепче, принялся целовать его. Мне нравилось чувствовать, как соприкасается наша плоть. Я бы мог стоять так всю ночь, просто потираясь о него и ощущая у себя на заднице его руки. Обхватив его бедра, я тесно вжался в него, а он застонал, взял меня за руку и подвел ее обратно к своему члену, после чего снова меня обнял.

Я обернул нас обоих ладонью и начал ласкать.

– О, да, Зак, именно так. Чуть сильнее. – Его пальцы двигались между моими ягодицами, потирая мой вход. – Сильнее, малыш. Еще.

Сжав нас покрепче, я увеличил скорость. Том больше не целовал меня. Он стоял, уткнувшись мне в шею, и, тяжело дыша, приговаривал:

– Вот так, Зак. О боже, как хорошо. Еще. Еще. – Когда его ладони с силой стиснули мои ягодицы, я понял, что он сейчас кончит, и первого же скользкого выстрела в руку мне хватило, чтобы отправиться за край самому.

Мы недолго поцеловались, после чего он отправился в ванную приводить себя в порядок, а я тем временем переоделся в чистые треники. Потом я проводил его до двери. Там он приобнял меня и поцеловал.

– До скорого.

***

Через три дня мы с Томом договорились о новом свидании. Предполагалось, что он заберет меня в шесть, однако в четыре он зашел, чтобы все отменить.

– Малыш, мне так жаль, – сказал он. – У нас совещание – выяснилось буквально вот только что, – и мне нельзя его пропустить.

Я бы предпочел, чтобы Том говорил потише, потому что тощий нахальный панк снова был здесь. Правда, в нашу сторону он не смотрел, и я надеялся, что он нас не слышит.

– Совещание? В шесть часов вечера? – недоверчиво спросил я.

– Зак, я освобожусь к восьми, – сказал он, и его голос действительно звучал виновато. – А потом, если ты разрешишь, буду рад с тобой встретиться. – Что ж, это было лучше, чем ничего.

– Звучит здорово, – сказал я наигранно небрежным тоном, хотя чувствовал себя жалким.

Он ушел, а я вернулся к своему кроссворду и, пытаясь справиться с разочарованием, начал убеждать себя, что все могло быть и хуже. В конце концов, он выразил желание встретиться со мной позже. Что компенсировало отмененный ужин. Почти. И все же приближение шести вечера, когда мне предстояло закрыть прокат и вернуться в свою пустую квартиру, пугало меня.

Внезапно мои мысли прервал вопрос, заданный исключительно наглым тоном.

– Фильм найти не поможешь? – Это прозвучало как вызов.

Я поднял голову и наткнулся на выжидательный взгляд тощего панка. Он был сильно младше меня. Лет, наверное, двадцати с небольшим. И на несколько дюймов ниже меня ростом. На нем были армейские ботинки, футболка, застиранная чуть ли не до дыр, и мешковатые джинсы с низкой посадкой. Ну хоть задница из них не торчала, и то ладно.

– Попробую. – Я был бы и рад просто сказать «да», но это было бы ложью.

– Не могу понять, в каком порядке они стоят.

– В алфавитном.

Он изобразил кривую усмешку, которую я счел бы очаровательной, не будь она такой раздражающей.

– И каким именно алфавитом ты пользуешься?

Тут он меня подловил. Я давным-давно бросил расставлять фильмы по алфавиту.

– Они сгруппированы по жанрам. – Я указал на маленькие таблички над полками.

– Чувак, если только в теории. На самом деле все стоит вперемешку.

Я начал раздражаться. Может, он и был в чем-то прав, но я не горел желанием выслушивать от какого-то панка замечания на тему того, как я веду свой бизнес.

– Например?

– Например вот. – Он ткнул в ближайшую полку с табличкой «Классическое кино». – «16 свечей» – это никакая не классика.

– Классика. Для людей моего возраста.

– Не, чувак. Рядом с «Трамваем „Желание“» ему точно не место, и пофиг, что оно напоминает тебе о давно утраченной юности. Или вот. – Он прошел несколько шагов до следующей полки. – «Настоящая любовь». Что оно делает в мелодрамах?

– В смысле?

– Это боевик. Квентина Тарантино. Ты что, не смотрел?

Мне стало окончательно не по себе.

– Нет. Не люблю мелодрамы.

Он закатил глаза.

– Мда. – Потом отбросил волосы с лица, вздохнул и сказал: – Короче. Я ищу «Мост через реку Квай». Есть такое?

– Хм… Вроде бы. Там еще монашка взрывает мост, да?

Он опять криво ухмыльнулся.

– Нет. Это было в «Мулах для сестры Сары». С Ширли Маклейн и Клинтом Иствудом. А я говорю об Алеке Гиннессе. Оби-Ван Кеноби. Знаешь такого? – Я кивнул. Уж Оби-Ван Кеноби я знал. – Я почти ничего оттуда не помню, кроме мудацкого мотивчика, который они насвистывали, так что вот, решил пересмотреть.