Аз и Я. Книга благонамеренного читателя

В человеческом обществе рано произошло разделение на рабов и господ, на низких и высоких. Одни стали детьми земли, другие назвались чадами неба. И пережитки того осознания дошли до настоящего времени. Языки сохраняют противопоставления терминов: низкое и высокое происхождение (т.е. земное и небесное); чёрная кость и светлая кость (цвета земли и неба). В русских летописях XII века народ в устах князей — «чёрные люди». И не презрительное выражение, а спокойная констатация. Тюрки называли народ «кара–букара» — «чёрный и чёрный», т.е. чёрные. Чёрный человек к старости светлел, головой приближался к сынам неба. Культ стариков.

Представляю, какое уважение вызывали альбиносы, светлокожие и светловолосые от рождения. Независимо от возраста они почитались как Старцы, приближенные к небу.

Общество в древнем Двуречье делилось на Сынов Неба и Детей Земли — народ, который в совокупности назывался–черноголовые — саг–гiг (шумерский), салмат–каккадiм (аккадский).

Сыны солнца брили головы или покрывали их париками — праобразами колпаков и шлемов. Первое и основное назначение головного убора — знак сословия.

Люди разного происхождения и погребались по разным обрядам. Дети земли — как сурки в норе (скрюченность, охра, зерна. Для них цвета траура — багрово–жёлтый). Дети неба, как угасшее солнце. Цвет их траура — чёрный. 

Чаша

…Факты одной значимости разбросаны в мировой литературе, как звенья одной цепи. Рассмотренные каждый в отдельности, вне связи с другими, они из метафор превращаются в лобовые высказывания.

От того, кто имеет дело со столь хрупким материалом, как древность, мы вправе требовать не только умения землекопа, но и чувства символа, как от лингвиста — чувства слова.

Культура настояна на иносказаниях, и понимать любой ее жест буквально, это — не понимать. Шар издали видится плоским кругом, так и поэтический символ древности подчас лишается перспективы при переводе иа язык будничный.

В Китае встречались круглые металлические зеркала с изображением бога Арья–Бало, т.е. благотворной формы грозного Махагалы. Одна сторона этих зеркал гладко отполирована, на другой — рельефное изображение многорукого сидящего бога, представленного с тыла. Вы видите его затылок и спину, хотите узнать, какой вид имеет бог спереди, оборачиваете диск…

И видите свою физиономию.

Так великая поэтическая метафора превращалась в бытовую вещь. Не этого результата стремились достичь жрецы–художники. Лицо многорукого бога — это слепящее солнце. Восход и закат были изображены этой бронзовой идеограммой.

Блестящую поверхность использовали, а раскоряченный смешной человечек на обороте превратился в традиционный, но непонятный элемент декора.

Всю историю материальной культуры можно представить как непрекращающуюся борьбу красоты с красивостью, символа с предметом, поэзии с буквализмом.

…Археолог Вулли находит захоронения с писаной металлической чашей в Шумере.

…Евтюхова и Киселев раскапывают курганы с писаными металлическими сосудами на Алтае.

…Акишев обнаруживает металлическую чашу с надписью в кургане близ Алатау.

Во всех трех случаях, рассмотренных в отдельности, вне связи друг с другом, металлический сосуд остается просто сосудом, случайным предметом среди других случайных предметов могильной утвари. Но собранные вместе, они, дополняясь и поясняясь взаимно, неожиданно складываются, как рассыпанные литеры, в слово, прочесть которое мы уже в состоянии, но понять истинный смысл его нам ещё предстоит.

Я обращаюсь к Шумерам: более никто не придавал такого значения металлическому сосуду в погребальном обряде.

Сравните описание двух захоронений, между которыми лежат тысячи километров по горизонтали и тысячи лет по вертикали.

«Погребенный был одет в шелковую одежду. В изголовье покойника стоял серебряный сосуд с тюркской рунической надписью «Могучен» и «Хозяин–владелец»¹ .

«Труп лежал на правом боку. Вокруг талии был обернут широкий серебряный пояс. В руки покойника тысячелетия назад вложили чашу из самородного золота. Рядом с ней лежала ещё одна овальная, тоже золотая. На двух золотых чашах было выгравировано:

Мес–кала–дуг — герой благодатной страны»² .

Нить, неосторожно протянутая из Алтая в Шумер, была бы очень тонкой и ненадежной связью, если бы закономерность подобных захоронений с металлическим сосудом и там, и там не была бы подтверждена количественно.

Большая сохранность шумерских могил позволяет наблюдать священное отношение к металлическому сосуду. Во всех обнаруженных погребеньях чаша находится у руки покойника, чем и выделяется из среды других (неметаллических) сосудов.

«Эта женщина, очевидно, была высокого звания. Она носила драгоценный золотой убор. В руках эта женщина держала рифленый золотой кубок, украшенный резьбой».

«Умершие положены на бок и держат перед собой чаши (металлические). Над ними лежат глиняные сосуды»³ .

Отметим, что не все металлические чаши из шумерских погребении с надписями. Так же, как и на Алтае. Возможно, не надпись придавала чаше символическое звучание, а форма и металл.

Библиография алтайских писаных сосудов несколько обширней⁴ .